Ирина Высоцкая: «Язык — такое многомерное явление, что изучать его можно многоаспектно и совершенно по-разному… »

Доктор филологических наук, профессор кафедры теории и истории журналистики ГИ НГУ, автор 180 научных и научно-методических работ Ирина Всеволодовна Высоцкая о том, какому русскому языку и культуре речи приходится учить журналистов в современных реалиях.

— Какую роль в профессии журналиста играют родной язык и культура речи? Почему именно для работника СМИ важно не только знать свой язык, но и красиво на нем говорить?

— Для целого ряда профессий существуют так называемые коммуникативные и лингвистические компетенции, которые предполагают умение быстро соображать, задавать вопросы, отвечать на вопросы, но мы понимаем, что сейчас даже в «call- центр» могут предъявить требование — приятный голос. Для журналиста ведущими компетенциями являются лингвистическая и коммуникативная, поэтому курсы русского языка, стилистики и культуры речи чрезвычайно важны.

— Какие конкретные навыки и знания, связанные с русским языком и культурой речи, должен освоить журналист в рамках вашей дисциплины?

— Для меня ключевое понятие — «вариативность». Не секрет, что журналисты часто очень свободны в своей речи. Они проецируют эту свободу на все стили общения. Очень важно работать в разных регистрах или в разных стилистиках, уметь не столько подстраиваться под собеседника, сколько под ситуацию общения. Поэтому эту вариативность, гибкость и мобильность я считаю ключевыми навыками. Кроме того, у нас при поступлении не существует психологического теста, но большинство ребят, которые приходят, они очень открыты к общению, они экстраверты, но есть и те, кто зажат, кто в большей степени погружен в себя. Они тоже должны научиться общаться, поэтому я часто использую в своей практике работу в парах или группах.

— Есть ли у вас еще какие-либо методы или формы работ для обучения студентов-журналистов?

— Один из методов — это коммуникативно-деятельностный подход. Он имеет разные обоснования. У нас в Новосибирске работала Школа коммуникативной дидактики, у истоков ее стояли известные вам Юрий Васильевич Шатин, Игорь Витальевич Силантьев, а также Валерий Игоревич Тюпа, Юрий Львович Троицкий, которые сейчас в Москве. Позднее эта Школа трансформировалась в Школу понимания. Она предлагает разные методики развития критического мышления, очень интересные и разнообразные формы работы, элементы которых я использую на своих занятиях. Например, смена коммуникативных ролей, метод живого коллоквиума, когда проблема обсуждается в группах. Самое главное — между этими группами есть связь и взаимодействие. У нас в университете практикуется проектная работа на самых разных дисциплинах, во внеурочной деятельности, поэтому студенты хорошо откликаются на такую форму занятий.

— Какие самые частые ошибки допускают журналисты в своей речи?

— Я не скажу здесь ничего общего. Числительные в косвенных падежах, деепричастные обороты, есть слова-паразиты. Например, слово «изначально» вытеснило все другие синонимичные наречия. Сейчас никто не говорит и не пишет слово «сначала» или «первоначально», почему-то в ходу одно это словечко. Затем модальная связка «стоит», вместо «нужно» или «необходимо». Что меня очень удивляет, это наречие «дико» в значении «очень». Получаются своеобразные конструкции, например, «дико интересно».

— Как вы считаете, какой вклад в обучение русскому языку и культуре речи вносят университеты? Важно ли, чтобы в высших учебных заведениях будущим журналистам преподавали подобную дисциплину?

— У нас очень интересная программа, там есть и психология, и политология, и история. Однако чем больше филологических дисциплин, тем, мне кажется, лучше.  Уникальность нашего университета состоит в том, что в других учебных заведениях при обучении журналистов идут по уровням языка, а у нас существовала кафедра семиотики и дискурсного анализа. Поэтому мы идем в русле теории дискурса или речевой ситуации. Язык — такое многомерное явление, что изучать его можно многоаспектно и совершенно по-разному.

— Есть ли разница в обучении данной дисциплины студентов-журналистов и студентов-философов, у которых вы преподавали ранее?

— Да, я очень заметила эту разницу. Наши (журналисты) хорошо умеют работать с источниками, с информацией, они не задают вопросы «где найти», они в каких-то сложных случаях раньше меня лезут в интернет и находят ответы. Это отличает их от других слушателей.

— Сильно ли изменился русский язык в эпоху развития интернета и социальных сетей? Повлияли ли эти факторы на культуру речи современных журналистов?

— Да, конечно. Недавно я делала доклад по поводу стереотипа агрессивной точки. В личных сообщениях разные поколения воспринимают ее по-разному. Интернет влияет на то, что мы все стали больше писать, гораздо больше вовлечены в коммуникативную деятельность, чем раньше. Мы можем общаться с одним и тем же собеседником, используя разные каналы связей. Мы разговариваем по телефону, тут же что-то присылаем в социальных сетях, если нам это нужно. Мы можем вести мульти-коммуникацию: во время разговора с одним человеком, мы что-то пишем, следим или читаем, получаем сообщение от других. Коллективные беседы, чаты, что раньше были невозможны или затруднены, сейчас являются неотъемлемой частью обучения.

— Какие советы вы бы дали начинающим журналистам, которые помогут им развивать свои навыки культуры речи?

—  Я бы советовала фактчекинг распространить не только на данные, но и на форму выражения. Если кто-то сомневается в ударении или написании, не жалеть на это нескольких секунд и на солидных сайтах (а не на первых попавшихся) найти нужный словарь и проверить себя. Хорошо бы распространить навык проверки информации по нескольким источникам, сформированный у всех журналистов, на сомнительные случаи. Именно тогда рост журналиста как профессионала будет заметен.

Беседовала Софья Подчернина