Адекватность, цинизм. И любовь к животным

Центр реабилитации диких животных (ЦРДЖ) работает более десяти лет. Большинство волонтеров, работающих здесь, берут себе подопечных на дом. Светлана Ларионова посетила дом одного из помощников и поговорила о проблемах содержания диких животных, об особенностях поведения с ними и о том, что следует делать, если вы нашли кого-то травмированного и хотите помочь.

Дом Яны Розман — волонтера ЦРЖД — находится в частном секторе Новосибирска. С виду обычный двухэтажных дом. Посмотрев на него, нет и мысли, что там могут быть какие-то дикие животные. Зайдя в дом, я не сразу замечаю небольшую птичку.

— Это сокол-кобчик. Поступил к нам поздней осенью. Вообще у нас они не водятся, они пролетные. Ну, вот поступил в ужасном состоянии, обессиленный. Выходили его. Сейчас потеплее станет и будем переправлять уже на юга, чтобы его там выпускали на волю, — рассказывает Яна.

Недалеко от сокола замечаю клетку с черной курицей.

— Это курица моего ребенка, она домашняя, — замечает мой удивленный взгляд Яна и поясняет с улыбкой на лице. — Нам знакомая подогнала яйца, порода ухейилюй. Ну, вот вывелась только одна.

Эта курица примечательна тем, что у нее черные кости, кожа, перья, гребень и даже мясо. А вот яйца у них зеленые. И не зря название породы в переводе означает «пять черных и одно зеленое».

Стандартный день волонтера проходит следующим образом: начинается все с кормежки животных. Если кто-то на стационаре, кому-то нужно лечение, то дать всем лекарство. А дальше все зависит от того, что принесет день. Бывают тихие дни. А бывают, что звонят люди, которым нужна какая-то консультация. Ведь есть некоторые животные, которым человек может самостоятельно оказать помощь. Например, голубю, синичке, воробушку человек в состоянии помочь и сам.

— В горячий сезон — период птенцов и перелетов птиц — все время уходит на центр, потому что малыши животных поступают практически безостановочно, 24/7. У нас птенцами занимаются всего четыре волонтера из пятнадцати. У нас сеть волонтеров по всему городу, то есть поступает звоночек откуда-то, и мы к нему направляем ближайшего сотрудника. А дальше волонтер по цепочке передает животное, которое нуждается в помощи, либо в ветеринарную клинику, либо к другому волонтеру, который готов взять животное на домашний стационар, — рассказывает Яна. — Есть волонтеры, которые ухаживают за животными в Академгородке, там у нас вольерный комплекс, там животные подготавливаются непосредственно к выпуску: они не контактируют с человеком. И в принципе видят его десять минут в сутки: когда еду оставили, там что-то поменяли, убрали и ушли. Есть еще и автопомощь.

Основная цель центра — это сохранение биоразнообразия в дикой природе. Центр реабилитации не стоит считать за приют для животных. Здесь работают именно реабилитологи, чья задача выходить и выпустить на свободу животное, которое попало сюда.

Тем временем Яна проводит меня глубже в дом, в большую кухню. Здесь сразу видна большая клетка, которая чем-то накрыта. Женщина открывает клетку, просовывает туда руку и…

— Нет… Надо звать мужа, — говорит она и кричит ему. — У нас нелюбовь, — продолжает она с улыбкой.

Буквально через пару секунд подходит мужчина. Он смотрит в клетку, а затем просовывает туда руку.

— Привет! — обращается он куда-то вглубь темноты. — Ты знаешь правила. Ай! — Кажется, его укусили или поцарапали, но мужчина не сдается. — Давай договариваться! — И вот он достает что-то похожее на летучую мышь.

— Это нильский крылан, еще их называют летучая собака. Это детеныш, точнее как детеныш, он уже подросток. Ему четыре года, пятый пошел. Поступил к нам от коллег, которым некогда было им заниматься, — начала рассказывать Яна. — У них очень разнообразный рацион. Они едят и киви, и манго, и бананы, то есть одними яблочками не отделаешься.

Да, история у этого крохи печальная: приехал не в самом лучше состоянии. Он был почти полностью лысым. А из-за перенесенного рахита почти полностью ослеп.

В центр попадают еще и экзотические животные. В основном это рептилии. Это могут быть животные, от которых отказались, или же те, которые убежали. Люди, которые потеряли животное, редко объявляются, боятся признаться:

 — Может, боятся реакции своих соседей. Потому что нам иногда звонят люди, которые обнаружили в своем подъезде змею или ящерицу, находятся в шоке и не знают, что с ними делать, и заочно проклинают человека, который не уследил за своим питомцем. Но таким мы быстро находим руки. Правда, выживают все равно немногие. Рептилии в Сибири очень подвержены разным заболеваниям, они быстро переохлаждаются и из десяти «подобрышей» выживают максимум двое, — рассказывает Яна. У нее как раз игуана, от которой отказались.

— Это Мустафа — зеленая игуана. Человек завел, потом понял, что не справляется и вот, теперь здесь.

Что касается кличек, то и здесь все не так просто. В центре есть волонтер, которая дает клички абсолютно всем соколам, которые к ней пребывают. У Яны и еще у нескольких людей такое отношение к животным, что если его скоро уже выпускать, то оно просто с номером. Вот если неизвестно, что животное ждет, то могут придумать какую-то кличку. Но тут многое зависит от характера животного, от того, откуда он попал или при каких обстоятельствах попал.

— У нас был сокол под названием Самса, которого привезли со словами «Ой, он у нас так самсу хорошо кушал». И мы бежим за препаратами, которые запустят его желудок работать заново. Еще у нас были полярные совы. Одну из них звали Ямал, потому что он был с Ямала. Была Тётя, потому что наш внештатный волонтер, которая его перехватывала, сказала «Это Тётя. Это просто Тётя и не обсуждается». Вот и привязалось.

Попадают животные при разных обстоятельствах:

— Был случай, когда мужчина принес подбитого ястреба со словами: «Я с собакой гулял. Птички на меня стали нападать, я веточку взял, начал ей махать. Птичка упала, мне ее стало жалко». Проще говоря: ястреба охраняли гнездо, тут гуляет человек с собакой и разумеется стали его прогонять. Мужик испугался, начал отмахиваться веткой. И потом пришлось нам этого бедного ястреба лечить.

Люди подбирают птенцов, детенышей млекопитающих, которых нельзя подбирать. Например, зайчат и бельчат. С последними все сложно. Если это еще совсем маленький бельчонок, который упал с мамки, то она за ним не вернется. Часто люди забирают и зайчат из леса. Они рождаются уже с открытыми глазами, с шерстью, почти готовые к самостоятельной жизни, и мамка их подбегает кормить несколько раз в сутки. В остальное же время они предоставлены сами себе на какой-то конкретной территории. И люди находят этого зайчонка, по незнанию подбирают, считая, что его бросила мама.

ЦРДЖ ограничен в местах, поэтому не может брать некоторых животных. Например, сюда не могут позволить взять взрослых врановых птиц, черных воронов, потому что им нужно больше места. Не могут взять на постоянное лечение каких-то крупных околоводных птиц, например, пеликанов, лебедей. Таких животных волонтеры стараются стабилизировать и отправить в другой центр, который может у себя их разместить. Это касается и крупных млекопитающих: лосей, косуль.

— Той весной у нас был опыт с косулей. И мы поняли, что не готовы к таким большим финансовым тратам и постоянной трате сил, энергии на одно животное, — делится своими воспоминаниями Яна.

Особенностей по уходу диких животных действительно много, к тому же они еще могут нанести человеку различные травмы. Любое дикое животное нервное:

— Для него человек равно враг. То есть прекрасные сказки про то, что «я вылечил птичку, а оно мне благодарно, приходит и показывает деток» — это ложь и провокация. На самом деле животные никакой благодарности к человеку не испытывают. К этому тоже надо быть готовым: оно никогда не будет ручным. Если оно ведет себя так, кажется таким, то это говорит о том, что животное больно. Это нетипичное поведение для него. В клетках держать нельзя. То есть видели же сокола, он без клетки, ему предоставлен весь первый этаж дома. Постоянно нужно убираться. И, конечно, элементарное желание учиться новому: у нас каждый волонтер может провести первичный осмотр, прощупать кости, поставить обезболивающее, — рассказывает Яна.

Поэтому и волонтером Центра стать не так просто, как обычного приюта для животных:

— Волонтером центра может стать человек строго старше 18 лет. Еще зависит от условий, в которых живет человек: съемное жилье мы не рассматриваем, потому что обычно те, кто живут в съемной квартире, не могут даже перехватить животное, просто взять у человека, который обратился, осмотреть его и передержать пару часов. Адекватность. Цинизм. Здравый цинизм должен присутствовать. И любовь к животным. Здесь ты ответственен только перед самим собой и животными, — поясняет Яна.

Но зато помочь может каждый. В Центре всегда рады ветоши, расходным материалам, одноразовым перчаткам и шприцам, моющим средствам и средствам для обеззараживания, пеленкам, а также различной финансовой помощи.

Если вы нашли травмированное дикое животное, то обязательно нужно куда-то обратиться, то есть не заниматься самолечением. Звоните в любую ветеринарную клинику и узнавайте там, что следует делать. И, не исключено, они перенаправят вас в Центр реабилитации диких животных.

Светлана Ларионова

Фото автора