Ликвидатор

«Так вот посмотришь на неё – земля как земля. Солнце на неё как на всю остальную землю светит… Папаша, покойник, посмотрел бы и ничего бы особенного не заметил, разве что спросил бы: чего это завод не дымит, забастовка, что ли?». Эти слова из «Пикника на обочине» Стругацких удивительно подходят для описания территории вокруг Чернобыльской АЭС после аварии в 1986 году. О том, что приходилось делать ликвидаторам и каковы были их опасные будни, я поговорила со своим дедом, одним из участников работ.

– Около столовой в Чернобыле жил кот. Все выходящие пытались чем-нибудь подкормить его. Кот был слепой, у него отказали задние ноги. Это были последствия радиационного облучения, – рассказывает Сергей Михайлович, – дикие животные стремились выйти из тридцатикилометровой зоны, которая была обнесена колючей проволокой. Косули стояли у ограждения, и в их глазах были слезы.

Общее число устранявших последствия катастрофы соразмерно населению крупного российского города. По разным данным, для работ были задействованы от 500 до 800 тысяч человек. «Согласно оценкам, общая радиоактивность материалов, высвобожденных из реактора, в 200 раз превысила уровень радиоактивности в результате взрывов атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки» – говорится в одном из отчетов.

– Работы по ликвидации последствий включали в себя дезактивацию поверхности земли и крыш, чтобы выброшенные реактором ядовитые вещества не были разнесены ветром и дождями. Это делали люди с помощью лопат. Кровлю убирали вручную. Из квартир на могильники, вырытые в земле глубокие рвы, вывозились все вещи, запасы продуктов и бытовая техника. Город Припять превратился в призрак: на улицах никого не было. Некоторые местные люди не хотели покидать свое жильё. Приходилось убеждать их, но единичные семьи всё-таки оставались. Кстати, вначале я, проходя медицинскую комиссию, получил рекомендации не ездить: кровь была плохая. Но я стал усиленно питаться маслом и мясом, добился благоприятных анализов и поехал.

Больше всего жертв было среди пожарных. Именно они первыми приступили к работе. В результате взрыва реактора по территории разлетелись раскалённыевысокорадиоактивные осколки. Из-за этого возникло несколько десятков очагов возгорания. Реагировать нужно было оперативно: огонь мог перейти на соседние энергоблоки.

– Самоотверженно работали вертолётчики: надо было зависнуть над реактором и точно сбросить инертные материалы в его жерло. Один из вертолётов задел лопастями винта за тросы и упал. Экипаж погиб. Но это не останавливало других, и все работали с полной отдачей. Нам выдавались средства индивидуальной защиты. Нередко приходилось уговариватьработающих не снимать мешающие дыханию респираторы. Далеко не все осознавали опасность проникновения в организм радионуклидов. Нередко причиной отказа от масок была бравада, – рассказывает ликвидатор.

Основные и самые опасные работы велись, конечно, на самой электростанции. Те, кто был занят на этом участке, получили наибольший ущерб для здоровья. Позднее была разработана международная программа по оценке последствий Чернобыльской аварии для здоровья (МПОПЧАЗ). Наиболее тяжелое последствие – лучевая болезнь.

– Люди по территориистанции из-за высокого уровня радиации перемещались бегом. Машина, на которой я приехал, никак не заводилась. Пробегающая мимо автомобиля смена специалистов, увидев это, как по команде подбежала и помогли завести «с толкача». Кто-то сказал, что это влияние радиации на электронное зажигание мотора.

Возникали непредвиденные обстоятельства:

– Спать выезжали в п. Осинники, который, как и Чернобыль, находился в 30-километровой зоне (такой режим действовал только для штаба, другие многочисленные участники работ после смены отдыхали за пределами зоны отчуждения). Окна поверх стекла затянули полиэтиленом. Часто проводилась влажная уборка помещений. Приехали, поспали, умылись и – вперёд, на АЭС. Однажды ночью, когда мы спали, произошло возгорание на третьем блоке АЭС, который примыкал к взорвавшемуся четвертому. Руководитель направил нас на станцию для установления причин пожара. Как оказалось, виной тому были искры от электросварки. Вовремя принятые меры по тушению предупредили опасность возникновения аварийной ситуации. Некоторые экипажи пожарных машин, опасаясь радиации, сливали воду, не доезжая АЭС, после чего снова возвращались заправляться. За этим организовали контроль, – говорит Сергей Михайлович.

– К ноябрю 1986-го четвертый блок был накрыт железобетонным саркофагом. Запомнился «рыжий» еловый лес зоны отчуждения, мимо которого проезжал. Запредельный уровень выброшенной во время взрыва радиации убил вечнозелёные деревья, они пожелтели.

В декабре 2000 года эксплуатация Чернобыльской АЭС была полностью прекращена.

Екатерина Бабич

Фото из семейного архива