«Всем по собаке»: надежда на новую жизнь

Первое, что буквально оглушает тебя во время приближения к Центру по проблемам домашних животных, это собачий лай. Чем ближе подходишь, тем сильнее сжимается твоё сердце от звуков поскуливания ещё не видимых глазами собак. Маленькая деталь, о которой ты не задумываешься, прокручивая в голове картинки того, как это всё может быть. Собаки, клетки, вольеры — это воображение способно нарисовать. Но оно не учитывает того, что собаки в клетках — живые. И что каждая из них до хрипоты готова бороться за внимание человека.

Узнав об акции «Всем по собаке», мы отправились в Центр по проблемам домашних животных, который находится в Советском районе города Новосибирск. Дорога оказалась неблизкой, водитель каждый раз безудержно повторял, что не сможет провезти нас на закрытую территорию. Но я убедила, что, проехав полигон, мы обязательно попадем вовнутрь. И вот, наконец, когда мы объехали военную часть, перед нами открылись синие ворота.

При виде людей собаки в вольере начинают прыгать и лаять от обращённого на них внимания, но когда подходишь ближе, понимаешь,что абсолютно каждая визжащая дворняга смотрит на тебя бездонными, грустными, потерявшими всякую надежду глазами.

Жизнь с чистого листа

После отлова бездомные собаки помещаются в карантин, потом едут на стерилизацию или кастрацию, там тёплое помещение, послеоперационный бокс. В этом месте они находятся, пока не заживут швы. Ветврачи их постоянно проверяют. Далее по закону их надо выпускать туда, откуда их изъяли, но выпуску подлежат не все собаки.

— После покусов — нельзя, с территории школы, кладбища, парка — нельзя, и особо крупных — нельзя. Естественно, они возвращаются к нам на ПМЖ, — рассказывает Елена Орлянская, работник центра. — Но проблема в чём. Даже вот сколько я работаю, собака с покуса — она нормальная. Я не знаю, что с ней надо было сделать, и я даже не всегда уверена, что покус реальный был. Вон Боби несчастный сидит, вырос во дворе с детьми, любит их очень. Ребёнок на нём верхом ездил, Боби ему курточку порвал, а мать накатала бумагу, и он теперь здесь.

На данный момент на территории центра находится 101 собака, при этом невыпускных, так называемых «агрессивных» здесь уже около 90.  18 щенков, 41 крупных, остальные средние. Когда волонтёров нет, за всеми ухаживают всего четыре человека — смотрители, которые там живут.

Здесь я познакомилась с Олегом Воробьёвым, начальником  службы содержания, который работает в центре уже много лет. Пришёл сюда, когда его знакомый, директор, попросил побыть вместо него, — и остался.

— Я давно на пенсии, мне уже достаточное количество лет…Мне уже 70. Я раньше занимался своими собаками, у меня был свой питомник, я ездил на выставки, это мне нравилось. Потом потихонечку всё сократилось, а энергия осталась, хочется куда-то её приложить.

На прогулке собаки из центра ничем не отличаются от домашних. Так же радуются возможности пометить куст или покорно лежат и наслаждаются, когда им чешут пузико. Валяются на земле, поднимая вверх лапы, норовят подойти обняться или уткнуться носом в твою руку, если ты вдруг присел на корточки. Многие из этих собак были когда-то домашними, ходили на поводке, отзывались на какие-то другие, забытые, имена. Кто-то из них потерялся, но большинство оказались на улице потому, что хозяева захотели от них избавиться. Муниципальные гуманитарные предприятия, в отличие от частных приютов, могут брать только тех животных, которых нашли на улице.

Потому дефицит внимания, наверное, главное, от чего страдают собаки. В отличие от многих приютов, здесь с питанием, уборкой и медицинской помощью все не так уж и плохо.

Как говорит Олег:

— Потолок бежит постоянно, вон вёдра стоят собирают. Лампа замкнула от того, что бежало с потолка, но у нас всё хорошо.

Собаки хоть и живут в тесноте, но допустимой для поддержания жизни. И всё же они не перестают метаться в вольере, как только видят приближающегося к ним человека. Ты гладишь чью-то славную морду, чешешь за ухом, и как только переходишь к соседней клетке, пёс пытается перейти за тобой. И упирается в клетку. Некоторые собаки ведут себя осторожно и испуганно, а некоторые даже флегматично — то ли устали надеяться, то ли такой характер. Но каждая собачья пара глаз обязательно на тебя посмотрит, а ты нет-нет, да попытаешься отвести свой взгляд.

Мы ложками черпаем из города, а надо, извините, большими вёдрами

Олег Владимирович провёл меня по вольерам, познакомил с собаками и рассказал, как всё тут устроено. На мой вопрос, есть ли здесь собака, которая сильно запала ему в душу, он ответил следующее:

— Мы стараемся, чтобы собаки нам в душу не западали, потому что они переменные, они уходят. С одной стороны, жалко иногда, но я и своих работников учу и всегда говорю: не привязывайтесь к собакам. Они, по-хорошему, здесь должны находиться не больше месяца, это пункт временного содержания, это не приют. Но, так получилось, что с течением времени здесь накопилось большое количество невыпускных собак.

А КУДА ДОРОГА ТЕМ, КОГО НЕ ЗАБЕРУТ? ИХ УБИВАЮТ?

Областная ветеринарная служба оценивает количество бродячих собак, непристроенных в городе, порядка 14 тысяч. Новосибирский центр может за год через себя пропустить 800 собак. Ещё две тысячи — на условное «не выдержали», тысячу разберут другие частные питомники. И того 10 тысяч собак, которые бегают по Новосибирску и ещё рожают от пяти до девяти щенят в год. Восполнение идет быстрее, чем их убирают с улицы.

— А вот если посмотреть в процентном содержании: допустим, выловили 10 собак, сколько из них пристроят? — спрашиваю я.

— Нисколько. Из 100 собак пристраивают 3-4. Я со среды уже не могу принять ни одной собаки: здесь переполнено. По нормативам ветеринарной службы, положено держать 99 собак, сейчас 101.

В предприятие попадает немало старых собак: поменьше и покрупнее, гладкошёрстные и с косматой шерстью, тёмные и светлые. Они, как и пожилые люди в домах престарелых, оказались выброшенными из дома, чтобы как-нибудь доживать свой век. Здесь находятся и породистые псы — беспечные хозяева отдают недавно приобретённых питомцев из-за рождения ребёнка, вдруг появившейся аллергии или по совсем смешным обстоятельствам, например: «собака погрызла диван». Вот и привязывают к воротам приюта. Или ещё хуже — приводят усыплять.

Ни одно животное в мире не убило столько себе подобных, сколько человек

— Есть такая тенденция у людей: надоела собака, мебель поменяли по цвету — не подходит, они приходили усыпить, типо другую заведем, — подходит ко мне Елена Орлянская, рассказывая свою историю:

Позвонила заводчица, тогда первые в Новосибирске появились золотистые ретриверы. Их всего было штук 18… Ей хозяйка сказала, что муж, как вернётся с охоты, пристрелит его.

А у меня семья привыкла, что моя овчарка очень умная, супердрессированна, а тут «оболдуй», который в 11 месяцев знал только свою кличку. Весь в колтунах, жил где-то там у них за коттеджем возле помойки, значит. А голден, они же ориентированы на человека, и вот этот «40 кг счастья» периодически перемахивал через забор, ловил, кого мог, и лизал, пока не оттащат. Ну, то есть запущенная в хлам. Он когда рванул ко мне… И, вот есть у собаки такой взгляд, он, видимо, понимал, что жить ему осталась ну… недолго. Он это понимал. Я говорю: «Я его забираю!»

— Этого дурака? — отвечает мне хозяйка.

— Я его заберу, он хороший, — повторяю я.

Когда мы пытались его посадить, хозяйка такая с пафосом говорит: «Он у нас в машине не ездит!»

А я ему шепчу: «Чё, нажился новой русской жизни? Поехали домой».

Я с ним скажусь на заднее сиденье машины. Посмотрела на него другими глазами и вижу, что собаке плохо. Икать начал, слизистая бледнеет. Я держала пакет, и он до дома ехал с головой в пакете… Он ни разу не вытащил! Он боялся испортить вот это всё, боялся, что мы передумаем… Я же тебе говорю, он умный.

Он у меня закрыл всё: чемпион России, федерации — всего. Плюс выступала с ним и на день города, и на 9 мая специально с показательным выступлением, что они дрессируются  великолепно.

И была такая забавная ситуация: когда уже закрывали чемпиона России, была международная выставка у нас в Новосибирске. За него приезжали поболеть. Он реально очень красивый, но был запущенный, а тут он такой шоумен. Он, видимо, вот эту вторую жизнь на полную катушку жил, любил выставки, аплодисменты, он позировал всегда.

И вдруг смотрю: стоит его эта бывшая хозяйка и такая чё-то: «Пс-пс».

А я сзади подхожу и говорю: «Не отвлекайте собаку, у него фотосессия идет… Поверьте мне, вас он не простил».

Он даже ни разу в её сторону не глянул, она звала его, он даже не повернул головой. Он не простит. Он всё понял, и отдача была от этой собаки по полной.

У меня потом друзья приехали. Я же не знала, что они там же коттедж купили.

— Так это ты, говорят, эту ненормальную собаку забрала?

— Я, а теперь смотри, прошло 3 месяца всего.

— Обалдеть, собаку не узнать!

— Так с ней надо было работать, он хотел этого.

И здесь я вижу многие собаки тоже: они хотят, хотят что-то делать, им надо выполнять какую-то функцию. Конечно, большинство из них большие, и за ними нужен особый уход, но они готовы на всё, только чтобы у них появился свой дом.

 Я хочу, чтобы у них была жизнь с чистого листа. Не надо вот это тащить за собой…

Я недоумевала, как Елена могла в два счёта укротить любую собаку, поговорить даже с самой агрессивной и договориться, найти подход буквально к каждой. Ещё больше меня удивило то, как она, являясь в Центре самой главной, называет себя просто работником.

Мне удалось поговорить с ней в более неформальной обстановке перед уходом. Этот человек раскрылся для меня с совершенно другой стороны. Сильная и волевая женщина, проработавшая с хищниками всю свою жизнь, в душе оказалась душевной и чуткой. Она рассказала мне, как выкармливала и выгуливала львят на поводке в Челябинске, как работала с бенгальским тигром и кормила медведей в зоопарке, показала шрамы от зубов леопарда и фотографии своей семьи.

— За что я люблю животных, что даже при отсутствии логики, в силу своих инстинктов, они прямолинейны: если он тебя не любит — он тебя не любит, если ты заслужил его доверия, то ты его получишь сполна. Вот это мне в них и нравится. Искренность, не как у людей.

Люди стали невнимательны: забывают смотреть на небо, не смотрят по сторонам, смотрят в телефон

А если они откроют глаза, приглядятся, они увидят очень много интересного.

— Допустим, многие этого не замечают, а я давно заметила, — говорит Елена. — Я в городе живу, и уже давно бродячие собаки переходят строго по пешеходному переходу и только на зелёный свет, в отличие от людей.

Потом она рассказала мне про Вайса, метиса восточноевропейской овчарки из их центра. По её словам, он был невысокий, но крепкий, и было видно по поведению, как долго и внимательно он всё изучал. Его приехал забрать серьёзный мужчина, который поделился, что у него на производстве воруют: ни видеокамера, ни охрана не помогают… Он серьёзно подошел к делу — приехал с парнем-охранником, который с этой собакой будет работать. Елена посмотрела на него и сказала — пусть берут Вайса. Он очень умный, только ему нужно осмотреться, чтобы понять, что от него требуется. Они и взяли, потом через три дня звонок: «Я не знаю, меня начальство ругает, говорит, кого ты привез? Он поел и сидит возле будки, молчит».

Елена говорит: «Подожди, он осматривается».

А потом как пошли от него звонки, он такой радостный: «Вы представляете? Он уже первое задержание сделал! Двоих воров поймал. Третьего прям с забора снял с ворованными вещами». Теперь начальство им гордится: «Вот наш герой, Вайс!» И жулики, когда узнали, что появилась такая собака, стали меньше беспокоить.

Мы как-то должны помочь

Муниципальное гуманитарное предприятие — Новосибирский центр по проблемам домашних животных полностью финансируется мэрией города Новосибирска. Это не частный питомник, эта организация создана на деньги города, однако с благоустройством дела обстоят так же непросто, как и в приютах.

Здесь нет своей воды, она привозная, следовательно, невозможно оперировать. Приходится перевозить собак в специальные места на операции, где всё оборудовано. По словам Олега, расширяться им некуда, строить новые вольеры и клетки они не могут, больше нет места.

— Только 100 собак за месяц без малого съедают две тонны корма. Здесь ещё зарплата работников, привозная вода, содержание самого фонда, обогрев сторожей, которые должны здесь находиться ночью, плюс еще медицинское обслуживание…

А у меня в голове в это время пульсирует одна лишь мысль — как я могу им помочь?

Вариантов помощи, на самом деле, немало. Каждый четверг здесь проводится день волонтёра. Любой желающий может прийти и помочь с уборкой и кормлением собак. Или хотя бы просто погулять и поиграть с ними. Абсолютно все российские приюты, как муниципальные, так и частные, нуждаются в помощи. Кормами, лекарствами, нужными вещами. Самый классный вариант — взять собаку из центра домой. Всех питомцев здесь социализируют, лечат, стерилизуют и вакцинируют. У каждого животного есть ветеринарный паспорт, где написано, что все нужные прививки сделаны, и собака здорова. Присмотритесь, вдруг среди питомцев приюта есть тот, кого вы так долго искали! Отдают собак даром, а вы способны обрести настоящего друга. Для настоящей любви не бывает ничего невозможного. А то, что не влюбиться в собак оттуда невозможно, — проверено на себе.

Анастасия Галь

Фото автора