Роман Романов: «Стараться быть на передовой»

«У меня есть какая-то своя политическая позиция, и я её не скрываю. Я консерватор, политический статист, то есть я за сильное государство. И это часто вызывает негодование с других позиций, от других людей, которые придерживаются других точек зрения».

 Роман Романов — журналист проекта PolitRussia, о блогинге, политике, кремлеботах и профессиональных качествах журналиста.

 — Как я понимаю, в институте ты учился не на журналистике. Расскажи, где ты учился?

— Я до сих пор себя не считаю абсолютным журналистом. Мне всегда в большей степени была интересна политика, ещё со времён школы, когда изучали историю, обществознание — политическая сфера больше привлекала. Впоследствие выбор пал в тему политического развития. Конкретно я не понимал, как в этой сфере хотел себя реализовывать: это могла быть и политическая служба, и дипломатия, и политическая журналистика. Получилось так, что среди факультетов обнаружил факультет политологии МГУ. Он мне очень понравился и своими образовательными программами, и преподавателями, которые там были, и в целом — появилось такое чувство, когда приходишь, подаёшь документы и понимаешь, что место твоё. Получилось, что я стал политологом. Но здесь есть одна условность: факультет политологии даёт многоступенчатое образование, которое позволяет тебе быть и аналитиком, и журналистом или, вообще, человеком, не связанным с политикой. У нас довольно много выпускается журналистов. Например, мой близкий друг Антон Курилкин — он тоже сейчас журналист, работает в «RussiaToday». То есть у нас на факультете обыденная вещь то, что люди становятся журналистами.

— В какой момент и почему ты сам для себя решил, что надо идти в журналистику?

— Во многом, это получилось случайно. Ты заканчиваешь учёбу и понимаешь, что хочешь как-то реализоваться в политической сфере. У нас политика довольно закрытая, как консервная банка: там есть свои люди, они крутятся внутри себя, в своих «тусовках». А тебе как человеку со стороны, пытающемуся быть объективным, очень сложно туда влиться. Тогда ты просто берёшь камеру и идёшь на любое политическое мероприятие, акцию, движение и стараешься свою точку зрения как-то апробировать в своём, допустим, блоге. Со временем это из хобби перерастает во что-то серьёзное, как у меня в случае с PolitRussia. Сначала я просто ходил, снимал мероприятия, а теперь вещаю свою позицию на широкую публику.

— Работу с PolitRussia ты начал сразу или был журналистский опыт до этого?

— До этого у меня был свой блог на YouTube — он так и называется «Романов Роман». Собственно, о нём я только что и говорил. В чём заключался смысл блога: я брал самую простую камеру и шёл снимать все публичные митинги, акции, пикеты. Смотрел, как это происходит, что там есть. Со временем получилось связаться с PolitRussia.

— Как получилось связаться с нынешней командой?

— Если я не ошибаюсь, то в 2016 году они, в частности, Руслан Осташко (создатель проекта) объявили о том, что больше делают акцент на видеопроекты, и, соответственно, приглашают в команду новых людей, которые хотят работать с ними. Так совпало, что я уже этим занимался полгода. Я просто написал: «Руслан, смотри, есть я. Может, подойду к вам в команду?» На что он ответил: «Ок, ты мне нравишься. Всё отлично, давай работать вместе».

— Можешь рассказать о своём первом журналистском опыте, какие были впечатления?

— Мои первые работы — это мой личный видеопроект, это интервью, освещение мероприятий. Естественно, в первое время вещание на камеру, на широкую аудиторию создавало сильнейший дискомфорт внутри. Кажется, что ты смотришь в этот маленький глазок камеры, а через него на тебя глядят тысячи людей. Это заставляет немного напрягаться и думать: «А то ли я говорю? Грамотно ли я говорю? И, в целом, как меня воспримут эти тысячи людей?» Плюсом ко всему я себя больше ощущаю интровертом, поэтому посещать публичные мероприятия в самом начале журналистского пути было сложновато. Подойти к человеку, заговорить с ним — это требует преодоления определённого барьера. Но, если первый раз сложно, второй — полегче, то третий вообще легко. Само собой, сейчас, придя на какое-нибудь крупное событие, мне не составляет труда заговорить с незнакомым человеком. И, спустя некоторое время практики, понимаешь, что люди, пришедшие на митинг протестовать или даже для того, чтобы повоевать с ОМОНом, всегда открыты к общению. Там собирается своеобразный контингент, который является туда, чтобы вещать, показать себя, озвучить свою точку зрения. Им кажется, что в обычный жизни их никто не слышит, а такие мероприятия — это как раз лишний повод для этого.

— Считаешь ли ты как человек уже имеющий некоторый медийный опыт, что журналисту важно получать профессиональное образование? Считаешь ли ты, что тебе недостаёт некоторых качеств или навыков, которые ты бы мог приобрести на ФЖ?

— Я, к сожалению, не знаю, что конкретно говорят журналистам, но нас тоже учили работать с информацией, с первоисточниками. Мне кажется, что для журналиста это важнейшие навыки. Важно уметь искать факт, затем проверять его несколько раз и потом уже делать выводы, сравнивая разные источники или применяя какие-то методы анализа. Мне кажется, это не сильно отличает нас от факультетов журналистики. Чему меня, возможно, не научил факультет политологии, так это, как правильно подавать себя. Я так понимаю, что на ФЖ учат, как правильно говорить, правильно двигать руками или артикулировать. У нас такого не было, хотя существовали короткие курсы, связанные с риторикой. Но мне кажется, что они не сильно кому-то помогли. Но с обучением в написании текстов, построении логических цепочек, обработки информации факультет политологии чем-то схож с факультетом журналистики.

— Считаешь ли ты, что, занимаясь журналистикой, ты смог как-то изменить своё мировоззрение или характер?

— Я вообще считаю, что человек постоянно изменяется. А если рассматривать опыт постоянного общения с огромным количеством людей, активистов, опыт споров или даже потасовок, в которых иногда случайно участвуешь, то, естественно, личность здесь сильно изменится. Но мне, изнутри, это сложно понять.

— Для тебя журналистика — это больше творческая или конвейерная работа?

— Скорее, это как творчество, но, конечно, надо иногда и конвейер включать. Точнее, надо сочетать эти две модели. Можно готовить шикарные материалы, но, если они будут выходить раз в год, то о тебе как о журналисте или блогере никогда никто не услышит. Поэтому всё равно надо запускать модель постоянного выпуска какой-то продукции, то есть хотя бы раз в неделю или две ты должен «светиться». Кроме того, это тренирует работать быстро с какими-то массивами информации. Современный журналист должен быть быстрым — он должен быстро хвататься за факт, быстро пытаться его проанализировать, изучить, найти какие-то первоисточники, сделать проверку информации. Именно такой журналист ценен и нужен.

— Если говорить о качествах, то какие они должны быть у журналиста, чтобы быть постоянно в работе и при этом оставаться ценным обществу?

— Ценность обществу — это достаточно спорный момент. Рассмотрим каких-нибудь блогеров-миллионников. Например, Николай Соболев. Это обычный хайп: человек подбирает жареные факты и начинает без конца о них вещать. Он популярен, но при этом ценность от него нулевая. А есть люди, которые изучают российские элиты и пишут на Форбсе, РБК или Карнеги Центре. О таких людях мало кто слышал, кроме какой-нибудь малой прослойки других журналистов или исследователей. Но при этом, тот продукт, который они выдают, в разы качественнее, нежели продукт условного Соболева. Если говорить о важных качествах ценного журналиста, то он должен искать уникальные, особые факты, проводить системный анализ этих фактов, связывая их в нечто единое. То есть тот, кто может найти крупицу информации, самые маленькие факты, собрать их и обнаружить в них сложную единую систему — это, наверное, самый полезный обществу журналист. Плюс ко всему, ценен тот, кто умеет рисковать.

— Нам на факультете часто говорят о том, что нужно быть объективным и не выражать свою точку зрения. Считаешь ли ты, что журналист действительно должен молчать о своём мнении?

— Журналист — это всё равно человек, он не машина и не может быть на сто процентов объективен. Он может стремиться к какой-то объективности, но субъективность у него сохраниться, и это нормально. Я считаю, что каждый журналист имеет право на своё мнение, лишь потому, что он человек, а не машина. Важно понимать, что аудитория должна быть не глупой и читать или смотреть не только тебя, но и другие источники. Это проблема уже того, кто получает информацию. По моему мнению, журналист может быть идеалогизированным. Это не отменяет его таланта, то есть он имеет право на себя, на точку зрения на право быть личностью.

— В дополнение к предыдущему вопросу: как ты считаешь, может ли журналист состоять в какой-то партии или движении? Насколько это будет неправильно?

— Как и любой гражданин, журналист имеет право на это. Но здесь уже стоит понимать, что ты как журналист будешь сам себе немного противоречить. Ты будешь уже отстаивать некую позицию или убеждённость конкретных групп. Например, есть такой прекрасный журнал, качественно сделан «Спутник и погром». Отличные исторические статьи, но любой прочитанный там материал уже будет восприниматься с точки зрения национализма. То есть, как они себя преподносят: «Мы русские националисты», так и любой самый нейтральный материал будет восприниматься как точка зрения русских националистов. Для многих такая информация будет некачественной. Всегда будут думать, что там есть какой-то элемент идеалогизированности или некачественной продукции.

— А ты сам часто сталкивался в свой адрес с высказываниями на подобие «кремлебот», «пропагандист» и другими?

—*смеётся* Постоянно. У меня есть какая-то своя политическая позиция, и я её не скрываю. Я консерватор, политический статист, то есть я за сильное государство. И это часто вызывает негодование с других позиций, от других людей, которые придерживаются других точек зрения. А интернет — это ещё такая сфера, которая даёт некоторую анонимность и отдалённость того, с кем ты общаешься, что позволяет людям говорить лишнее. Естественно, называли и «кремлеботом» и куда более грубыми словами.

— Как думаешь, можно ли свою мысль донести до другой стороны? Можно ли переубедить её? Есть ли у тебя подобная цель?

— Во многом, большинство тех роликов, которые мы производим, создаются с целью показать альтернативную точку зрения, которая не преобладает сегодня в интернете. И, конечно, это отчасти попытка переубедить человека. Мне часто пишут «ВКонтакте», и я с удовольствием вступаю в спор. Да, иногда даже пытаюсь переубедить или хотя бы привести к нейтральной позиции.

— Как бы ты оценил нынешнее положение СМИ в России?

— Мне кажется, что большинство наших современных СМИ всё больше и больше сваливаются в, так называемый, «кликбейт» и желтуху. И число таких СМИ растёт. Сравним, например «Ленту.ру» два года назад и современную — это совершенно два разных издания. Одно стремилось к какой-то объективности или подаче качественной информации, а второе превратилось в некое подобие классической жёлтой газеты вроде «Speedinfo». Многие издания почему-то к этому стремятся. Наверное, такова эпоха глобального интернета, когда любой человек видит перед собой огромный массив информации, не успевает её переработать и старается «бить» по жёлтому заголовку, который наиболее провоцирующий. Пожалуй, это главная проблема современных средств массовой информации. Качественные издания, конечно, остаются, но они становятся всё более «нишевыми».

—  Вопрос уже на другую тему. Ставишь ли ты себе какие-то цели в журналистике?

— В первую очередь, всегда хочется поднимать планку материала — делать его всё сложнее и интереснее. Если раньше на «PolitRussia» мои ролики были длиной пять-шесть минут, то сегодня уже до двадцати минут. Также, конечно, хочется достичь максимальной объективности. В идеале это невозможно, как я сказал раньше. Кроме того, любая медийная личность ставит себе такой KPI как достижение большей аудитории, больших просмотров, чтобы разные группы людей тебя воспринимали.

— Можно ли на журналистике заработать и при этом жить не в постоянных условиях экономии?

— Журналистика, в принципе, ничего не производит. Она обрабатывает уже готовые массивы информации и преподносит их людям. Если общество богатое, аудитория зажиточная и готова платить за средства массовой информации, тогда журналист будет очень хорошо зарабатывать. Если же аудитория бедная, то у журналиста возникает такая проблема, что обычный читатель тебе не готов платить много денег, а заказчик или спонсор не станет их выделять. Поэтому журналистская сфера — это не та, в которой стоит стремиться к тому, чтобы много заработать.

— Расскажи об интернет-журналистике. Чем она отличается от классических медиа?

— Сейчас медиа всё больше и больше уходят в интернет. Что интернет-издания, что современные печатные или даже ТВ уравниваются в доходах. Например, известный журналист на «Первом канале» будет получать столько же, сколько и «хайповый» проект на YouTube. Не зря же традиционные средства массовой информации активнее стараются проникнуть в интернет. Туда уходят многие рекламодатели, туда уходят многие читатели. И, в принципе, скоро аудитория в большинстве своём уйдёт в интернет.

— Скажи, можно ли как-то попасть в вашу команду?

— Да, вполне себе. «PolitRussia» — это открытый проект. Делаешь качественные материалы, собираешь небольшое портфолио, как у меня это получилось. И, если есть какие-то изменения в команде или появляется попытка расширить себя, то с удовольствием принимаем журналистов.

— Работа в «PolitRussia» считается официальным трудоустройством?

— Да, конечно.

— Что бы ты посоветовал молодым журналистам?

— Получать больше практики. И получать её любым способом. Современная журналистика предполагает то, что ты можешь получать информацию абсолютно из чего угодно. Был такой интересный пример два-три года назад. По сети ходила небольшая статейка от имени юной журналистки, которая описывала случай в своей общаге: то ли там сосиску не так съела, то ли ещё что-то. Оформлена как профессиональная статья. Люди посмотрели, оценили. Для неё это опыт неплохой. Или, как в моём случае, просто берёшь камеру и идёшь снимать мероприятие, событие. Кратко говоря, стараться быть на передовой. Не пытаться сидеть в кабинете и собирать разрозненные  факты (хотя это тоже важно). Попытаться пообщаться с людьми, увидеть чего они хотят.

Беседовала Алина Гурицкая