Екатерина Макаркина: «Осваивать только одно направление профессии сегодня совершенно недальновидно»

Екатерина Макаркина — о журналистском образовании, мотивации и работе на телевидении.

— Когда ты поняла, что хочешь заниматься именно журналистикой? 

— Судя по школьным запискам, в четвёртом классе. В капсуле времени, которую в одиннадцатом классе мы откопали из-под дерева, рукой маленькой Кати было написано: хочу стать режиссёром или корреспондентом. Ну, держи, Катя, получай. Дело в том, что моя мама всегда работала (да и сейчас тоже) на телевидении. Нянь я не любила, так что часто торчала с ней на работе. Так и получилось: другой модели передо мной просто не было. Куда я буду поступать, я четко знала уже в восьмом классе. Позже события на Болотной площади разбудили во мне потребность говорить. Всё сошлось. Поступила, дважды отучилась, работаю. Вот и вся история.

— В каких редакциях ты успела поработать? 

— В разных. Через местный телек приползла на телек петербургский, успела там мрачно одуреть и сбежать. Теперь работаю в журнале «Театр» одной рукой,  второй рукой работаю куратором театрального проекта, а двумя ногами ушла в PR. Части тела торчат в разные стороны, как в твистере. От этого иногда голова кругом идёт, а иногда прикольно. В любом случае, в жизни пригодятся все навыки, и осваивать только одно направление профессии сегодня совершенно недальновидно. Интервью тебе придется брать на любой из должностей, его просто нужно уметь вести. Так же со складыванием букв в слова — это мышца, и она одинаково работает и для телевизионщика, и для радийщика, и для пиарщика. И её, разумеется, как и любую мышцу, надо всё время тренировать. Голос поставить тоже полезно: будешь или читать тексты сюжетов или лекции. Или орать на команду во время запары. Как ни плюнь, попадёшь в цель.

— Когда выпускники поступают на факультет журналистики, им кажется, что это творческая профессия. Чего ожидала ты?

— Думала, что буду учиться с какими-то лохами (извините). А они оказались классными и талантливыми ребятами. Факультет, кроме неплохого гуманитарного бэкграунда, подарил мне комьюнити. Наш чатик выпускников до сих пор живет, ребята из универа встречают меня в разных городах, звонят мне в новогоднюю ночь, помогают найти работу и вообще. Комьюнити – это самое важное, основа основ.

А вообще ожидания – штука смешная. Они не работают никогда. Я даже месяц назад не могла представить ни одного события, которые происходят с моей карьерой, моей жизнью и всем миром в целом. Какой коронавирус, какой карантин, какой закрытие театров? Вот я уже пять дней работаю из дома, потому что все офисы распустили. Кажется, все сошли с ума, а привычный уклад жизни рушится в геометрической прогрессии. И ровно в этот момент, как завещали классики про «пир во время чумы» и «любовь во время холеры», я получаю работу, о которой неделю назад даже не мечтала. Должность в кармане, а мир дальше рушится. Единственное, что остается – работать и побеждать обстоятельства. О каких вообще ожиданиях может идти речь?

— Совпали ли ожидания с реальностью? 

— Ударом стала первая практика. Я думала, что буду работать с политикой и справедливостью. А когда до этого дорвалась, это оказалось невыносимым. На работе я звонила в прокуратуру, гоняла в правительство на какие-то очень странные и душные заседания, решений существующих в обществе проблем не появлялось. Я каждый день приходила домой после десяти вечера и плакала. Потом мой текст заблокировал Роскомнадзор, потому что тема сепаратистская (сепаратизм — идеология, призывающее к отделению части территории от государства — прим. автора)… тогда я решила, что буду работать с культурой, с театром, чтобы сберечь нервы и вообще не соприкасаться с Россией. А потом случился «Тангейзер». Все иллюзии были развеяны. Так и живем с тех пор. Главный прикол «ожиданий/реальности», если речь идет о журналистике, в том, что якобы политика есть не везде. Везде.

— Почему именно телевидение? 

— С телевидением мы попрощались несколько месяцев назад. Возможно, не навсегда, но сейчас расклад такой. При этом, работа с видео сегодня не лишняя ни в одном из медийных ресурсов.

Работать с видео – это огромный кайф. А ещё это потрясающе функциональный инструмент. Потому что это мимика твоих героев, потому что это образы, которые невозможно передать буквами, потому что это сочетание текстуального, аудиального, визуального. У тебя элементарно в три раза больше возможностей для выражения мысли.

Телевидение в том виде, в котором мы привыкли его потреблять, умирает. Все уходит в онлайн: это YouTube, это соседство с другими мультимедиа-жанрами, это новый стиль подачи контента. Забавно, что многие каналы, существующие десятилетиями, до сих пор не могут перестроиться под реалии 2020 года. Но, в общем-то, время рассудит. Об этом говорят цифры охватов. Мир меняется, и из карантина мы все выйдем совершенно другими. Посмотрим, как это скажется на сфере.

— Какие эмоции ты испытывала, когда впервые вышла в прямой эфир? 

— Я вообще человек-эмоция. Так что у меня на любые подобные вопросы ответ один – истерика, слезы, успокоительные капли, потеющие руки. Раза с пятого легче. С десятого даже задумываться перестаёшь.

— Как справиться с эмоциями и не сорваться во время съёмки сюжета? 

— Дать себе установку о том, что это – работа. Эмоции будут в офисе, дома, в плечо близкому человеку, в конце концов. А здесь перед тобой стоит задача, и твоё дело – решить эту задачу. Всё. Ну, или взвесить по первым шагам, какие темы совсем выбивают из колеи. За них не браться. В 2020-м не задумываться о своём ментальном здоровье стыдно.

— С какими трудностями приходится встречаться журналисту – от поиска повода до выхода материала к зрителю? 

— У меня дико тратится коммуникационный ресурс. Пожалуй, эта проблема неистребима. Ты тратишь свой дневной запас слов, дневной запас вежливости и улыбок. Домой приходишь молчаливый и злой. Молча сидишь. Неловко перед семьей и друзьями, но помолчать – святое.

— С какой мотивацией ты просыпаешься по утрам? 

— От случая к случаю. Иногда думаешь, что хорошо бы и не просыпаться вовсе. Проходит неделя, и уже как-то нормально. А вообще, секрет в команде. Если вся команда (и как целое, и как набор звеньев) понимает, куда и зачем идёт, то ты в этих стремлениях растворяешься и «фигачишь». Вот и вся мотивация. Без этого смысла в работе ноль. Так у меня, во всяком случае. А бывает по-разному. Кому-то хорошо, когда просто комфортно: нет ни цели, ни головняков. Всё индивидуально, и неправильного ответа не существует.

— Что в работе доставляет тебе удовольствие? 

— Сейчас будет противоречие одному из предыдущих ответов. Самое ценное – коммуникация. Она сосёт из тебя все соки, но становится наркотиком. Ты просто уже не умеешь жить без общения с десятью незнакомыми людьми в день. Потом карантин наступает, ты сидишь запертый и скулишь.

— Какими качествами должен обладать журналист-телевизионщик? 

— Быть очень общительным и открытым. Остальное можно натренировать.

— Что бы ты могла посоветовать начинающим журналистам? 

— Задавать вопросы и не бояться, что они будут глупыми. Чем больше выяснишь на берегу, тем меньше непоправимых косяков допустишь. Способность задать один вопрос десять раз до сих пор меня спасает.

Беседовала Диана Джафарова