Маргарита Логинова: «Российскому журналисту приходится опасаться буквально всего»

Маргарита Логинова ⎯ журналистка медиа «Такие дела», рассказала об ожиданиях в журналистике, о критике материалов и угрозах за их публикации.

⎯  Расскажите, кем вы работаете и как давно вы в этой профессии?

⎯ Я тогда училась в НГУ на филфаке. Журналистом я хотела стать еще в школе, но конкурс на журфаке был довольно серьезный, был шанс не пройти. А получить высшее образование я могла только при условии, что пройду на бюджет, поэтому и пошла на филологию. Ну, и не прогадала, потому что, как показала жизнь, журналистское образование ⎯ не самое главное, чтобы потом работать журналистом. Я пришла в свою первую газету в 2008 году, когда была на 3 курсе. Тогда в Новосибирске выходила газета «Студенческий город», и она бесплатно раскладывалась во всех вузах, ну, и в местах, где тусила молодежь. И я любила ее читать. И вот, пришла в газету, сказала, что опыта никакого нет. Меня позвали на первую планерку, там дали тему, я ее как-то отписала. Ну, и осталась там. Все было бы классно, если бы она не закрылась примерно через год.

⎯ И что было дальше?

⎯ Мы еще около года пытались самостоятельно делать газету, рекламировать, потом стало понятно, что это дико сложно. Плюс люди, которые занимались газетой, потихоньку росли, заводили семьи, в том числе и я. И надо было думать еще и о том, за счет чего жить, как жить, вот и разошлись все. Я пошла в пресс-службу спортивной школы. Не то, чтобы это было интересно, но туда было легко устроиться, к тому же я собиралась в декрет. Так что это было временное место. Но, с другой стороны, я сейчас понимаю, что это был хороший опыт, который мне в дальнейшем пригодился.

⎯ А когда вы учились, чего ожидали от профессии?

⎯ Если честно, то сложно вспомнить, что тогда я ожидала от этой профессии. Единственное, что я понимала про себя ⎯ это то, что, кажется, у меня получается складывать буквы в слова, а слова в предложения. И, видимо, моя дорога где-то в этой сфере лежит. Было какое-то романтическое предварительное ощущение от профессии. Ну, и оно сохранилось: в журналистике много драйва, много того, что вопреки сложностям держит меня, моих коллег и других журналистов. Кто-то прошел огонь, воду и медные трубы, и нападения, и шантаж, и выгорания. И все равно мы остаемся здесь, потому что это классно.

⎯ А что насчет финансовых ожиданий?

⎯ Да, финансовые ожидания абсолютно себя оправдали. Например, я вот сейчас заполняла налоговую декларацию, смотрела, как вырос мой доход за последние четыре года. Ну, растет, чем больше, чем профессиональнее я работаю, тем больше я получаю. Но мой доход складывается не только из чистой журналистики, но и из коммуникации, и какой-то тренинговой деятельности.

⎯ Какие эмоции вызвала публикация первого вашего материала и какие вызывает сейчас?

⎯ Это осталось неизменным. Каждый вышедший текст, вообще каждый вышедший контент, который делается моими руками, это такое большое счастье, которое меня сильно наполняет. Возможно, если бы я не решилась заняться своим ментальным здоровьем, то это был бы чуть ли не единственный момент счастья, когда выходит мой текст. И несмотря на то, что столько лет уже прошло, я все также по-щенячьи радуюсь публикациям. И все также мучаюсь, когда готовлю текст. Это ужасно, конечно, сидеть расшифровывать, собирать. Но оно того стоит.

⎯ Какое самое большое достижение было в вашей журналистской деятельности?

⎯ Было бы проще, если бы я мыслила парадигмой «достижения и поражения». Ну, наверное, это мой подкаст, то, что он вообще появился у человека, который никогда не занимался звуком, вообще не понимал, как подойти к нему. Это определенно мое достижение. Но самое ли большое… Нет, наверное. А может лучше достижением назвать те тексты, которые мне до сих пор самой нравятся, хотя им и несколько лет. Или же достижение ⎯ это то, что я всегда работаю в тех редакциях и командах, в репутации которых я не сомневаюсь, то есть мне не приходится кривить душой, сидя с этими людьми. А может достижение ⎯ это то, что мне пару раз угрожали за мои материалы.

⎯ А в чем главная уязвимость журналиста? Чего ему стоит опасаться?

⎯ Так получается, что российскому журналисту приходится опасаться буквально всего. Например, чего-то не досмотрел, не указал и уже нарушил закон. Или же раскопал информацию, в которой фигурантами являются какие-то влиятельные люди, а после публикации они приходят и угрожают тебе.

⎯ Вы упомянули, что вам угрожали.

⎯ Да, у нас был текст о героях из центра реабилитации, который обещает чудесное исцеление от всех зависимостей. А вот что за этими дверями происходит ⎯ это уже кому как повезет. Вот наш герой рассказывал, что там было и моральное унижение, и физическое. Мы связывались и с другими реабилитантами, чтобы показать, что рассказ нашего героя небезоснователен. И вот после публикации начали поступать угрозы от руководителя этого центра. Ну, как угрозы. Это был такой мужчина, который говорил, что, если мы не удалим текст, то мы все умрем, нам кара небесная, что вот будут онкологические заболевания. В целом, конечно, такая коммуникация напрягает. Черт их знает, сегодня он угрожает тебе по почте, а завтра сядет в автобус, приедет и завалит тебя где-нибудь. А защищать журналистов никто не торопится. И мы со всех сторон под каким-то ударом ⎯ административным, уголовным, экономическим. Реально угроз очень много. Цеховая солидарность может отбить одного человека. Но когда такие кризисные ситуации каждый день происходят, то это дезорганизует: не понятно, за кого выходить на митинг, в чью поддержку высылать деньги. Но тем не менее мы живы, мы на плаву и продолжаем работать. Но, правда, скорее, вопреки всему, чем благодаря поддержке.

⎯ Приходилось ли вам в своей профессиональной деятельности переступать через свои принципы?

⎯ Есть неприятная деталь, когда редакция не очень большая. И коммерческий отдел, который взаимодействует с рекламодателями, рассчитает на редакцию. За такие материалы редакция получит деньги. Но мне часто не хотелось заниматься этим. Я понимала, что это такая же работа, как все остальные, такая же оплачиваемая. Но мне было не очень интересно. Но, с другой стороны, хочешь жить, умей вертеться.

⎯ А у вас есть миссия?

⎯ Ну, вот у организации «Гуманитарный проект», в которой я работаю, очень понятная миссия. Она мне дико нравится своей емкостью: «Мы помогаем людям жить в мире, где есть ВИЧ». И я сразу влюбилась в это предложение, оно мое, про меня. Но я никогда не задумывалась, какая у меня миссия. Я просто хочу рассказывать, как живут люди. И мне кажется, эти истории могут помочь понять, как устроен мир вокруг нас, как устроена жизнь. Потому что, если мы чего-то не понимаем или не знаем, мы не способны сочувствовать этому. А сочувствия нам всем, к сожалению, очень не хватает.

⎯ Как вы воспринимаете критику в свой адрес?

⎯ Да ужасно воспринимаю. Я хочу, чтобы меня все всегда хвалили. И это единственный фидбэк, который я приемлю. Мне часто говорили: это замечание не к вам, это замечание к вашему тексту, это разные штуки. И это тоже целительная фраза, которую я до сих пор использую, если я правлю чей-то текст. И если там работы очень много, то я сначала похвалю человека, а потом уже буду говорить о том, что исправить, доделать. И я искренне считаю, что только такой формат обратной связи может быть. Потому что если просто писать «фу, блин, какой кошмар», то это демотивирует очень сильно. И зачем? Мне же нужно оставить человека в профессии, чтобы он текст доделал, а не пригвоздить его к полу чувством вины, стыда и никчемности. Сейчас все редакторы, которые со мной работают, они очень чутки к тексту, они предлагают какие-то правильные вещи к моим текстам, без которых было бы хуже. И в работе журналиста очень важно иметь редактора, которому не наплевать, который искренне заинтересован тобой, как журналистом, твоим текстом. И вместе с ним можно сделать шикарный материал. Но хороших редакторов еще поискать надо.

⎯ Какие качества вы цените больше всего у журналиста?

⎯ Я могу ответить на этот вопрос с позиции человека, у которого был редакторский опыт. Мне нравится, когда в человеке есть большое любопытство к миру, ему интересно, как все устроено, потому что, ну, если тебе пофигу, то как ты сможешь нарыть информацию, найти что-то. То есть желание засунуть свой нос везде ⎯ это важное качество. Далее нормальный русский язык ⎯ это дико важно. Умение ставить запятые, оформлять прямую речь. Любой человек в редакции радуется умению практиканта или стажера более-менее грамотно писать. И третье ⎯ это, как ни крути, умение следовать дедлайнам. Это большой труд, и дедлайны нужно соблюдать.

⎯ Если вам не будут платить за работу журналиста, будете ли Вы продолжать заниматься этим?

⎯ Ну, в той мере, в которой мне будет позволять моя основная работа, за которую я буду получать деньги, кормить семью, обеспечивать свои базовые и не базовые потребности. Мне нужно, чтобы был интерес что-то писать. И если этот интерес будет, то мне не важно, какие деньги я за это получаю, если при этом я смогу другой работой обеспечить себе существование.

Беседовала Светлана Ларионова