Светлана Насырова: «Нужно быть человечным журналистом»
Светлана Геннадьевна Насырова 15 лет отдала работе в единственной на весь город газете. Она универсальный боец, который мог построить карьеру в областных редакциях, но осталась в маленьком городе в столетней газете. Светлана Насырова — о работе в муниципальной газете «Черемховский рабочий», роли журналистского образования и о человечности.
— Где вы учились?
— У меня два образования. Я педагог и журналист. Сначала я закончила наш Черемховский педагогический колледж, стала работать воспитателем в детском саду. Работала-работала, а в то время стали закрывать все сады, поэтому перешла работать в школу номер 8 им. Александра Сергеевича Пушкина. Тогда я не знала, что мне делать. Пока я там работала организатором, стала писать статьи в нашу местную газету «Черемховский рабочий». Тогда в газете работала прекрасный директор, Людмила Павловна Трухан. Она приветствовала мои статьи и говорила, что у меня неплохо получается и предложила мне поступить на журналистский факультет. Я посоветовалась с родными, тогда я уже была замужем, все одобрили. Поступила я в Иркутский государственный университет, получила диплом. И тогда освободилось место в нашей газете, и меня пригласили туда работать. И работаю уже 15 лет, никогда об этом не жалев.
— Как в то время относились к журналистам?
— Когда я поступила, я думала: «А зачем я вообще сюда пришла?» Мне казалось, что таких журналистов как я, как собак нерезаных. Но, тем не менее, благодаря хорошим отношениям в коллективе и со стороны администрации (потому что мы муниципальная газета), я осталась в этой профессии.
— Как вы считаете, нужно ли журналисту профессиональное образование?
– Я считаю, что журналисту необходимо журналистского образования. Именно образование, а не курсы двухмесячные. Со мной работала женщина, которая по профессии врач-стоматолог. Ей было тяжело, она не понимала, в каком жанре она пишет, это крах.
— Почему вы остались в Черемхово, в городке, где всего одна газета?
— Я такой человек, не люблю экстрим. Где родилась, там и пригодилась. Меня звали работать в области, просили, но я так привыкла к дому, так мне было здесь хорошо, да сейчас хорошо. Я здесь успешна.
— Что было самое сложное, экстремального, когда вы только пришли работать?
— Я очень сильно боялась людей несмотря на то, что я образованный человек. У меня была дрожь, когда я брала интервью, хотя сейчас я очень люблю этот жанр. Раньше я волновалась, читала вопросы перед людьми, извинялась перед ними.
— Какое интервью или репортаж были самыми неприятными, сложными?
— У нас в газете почти нет ничего такого, но мы часто делаем что-то интересное. Помню, как писала репортаж про заброшенные дачи, выискивала, лазила по ним. Было страшно. Но! Прежде чем делать что-то такое, мы берем разрешение от администрации. Но мои самые любимые работы — это интервью со «стажистами», с людьми, которые отдали свою жизнь одному делу.
—Как вы находите подход к человеку, у которого берёте интервью?
— Если честно, сейчас я даже не готовлюсь к интервью. Я изучаю информацию про человека, на этом всё. Безусловно, интервью с любым человеком я начинаю за чашкой чая, мы ведем диалог ни о чём. Стараюсь расположить к себе человека, тогда они сами рассказывают тебе то, что нужно. Я стараюсь проникнуться человеком, хочу показать его сущность, хочу показать свое отношение к нему.
— Как вы относитесь к критике в свою сторону?
— Болезненно. Первое время рыдала, страдала, хотя критика была обоснованная. Сейчас не со слезами на глазах, конечно. Выслушаю, подумаю, приму, но всё равно болезненно, человек я такой.
— Как вы относитесь к современной журналистике?
— Она отличается от журналистики, в которую я пришла пятнадцать лет назад. Ой, я отношусь к ней нейтрально. Я где-то могу покритиковать, где-то понимаю журналистов, потому что сама варюсь в этом. Время не стоит на месте, журналистика тоже не стоит на месте. Нормально отношусь, она стала другой, она съедает человека во всех смыслах: загруженность, сложности, проблемы, опасности. Раньше было как-то поспокойней.
— Как вы относитесь к ребятам, которые приходят на практику к вам?
— Хорошо отношусь. Заметны изменения в образовании, другие взгляды, техника идет вперед, всё меняется. Нам запрещалось раньше использовать интернет, а сейчас такое поле для деятельности, но со своими минами.
— Кто ваш любимый журналист?
— Ирада Зейналова. Она притягивает к себе, с удовольствием смотрю ее выпуски.
— Случается, что вы в статьях выражаете свою точку зрения или придерживаетесь нейтральной позиции?
— Я старюсь всегда выражать свою точку зрения. Стараюсь даже простой заметке придать свое виденье, но не навязывать его.
— Как вы относитесь к плагиату?
— Я это терпеть не могу. У меня был такой случай, когда мои стихотворения и статья были опубликованы под именем другого человека. Плагиата сейчас очень много. Меня огорчает, когда не указывают источники. Ну, свяжись с человеком, побеседуй с ним, возьми комментарий от него и напиши свои мысли, зачем воровать. Спросите разрешения. Зачем ты идешь в эту профессию с такими методами работы.
— Как вы действуете, когда спикер не разрешает публиковать статью?
— За 15 лет у меня был только один такой случай. Человек согласился дать интервью. Дал его, попросил потом ему отправить на вычитку. Я принесла ему статью лично, он сидел читал и резко сказал, что ему не нравится вообще. Я не публиковала, не хотела задевать чувства человека. Раз была такая реакция, зачем подливать масло в огонь.
— Сильно вы зависите от администрации?
— Очень сильно, мы муниципальная газета.
— Как вы с этим справляетесь?
— Привыкли, но очень тяжело. Цензура сумасшедшая. Дышать тяжело, если честно. Очень много гладкого, но так тоже быть не может. Мы в таких случаях делаем интересные рубрики. Я долго писала колонку с рассказами, которые ждали многие читатели, людям нравится не только сухая информация, но и настоящая жизнь. Газета одна, идём на все, ради читателя. Нужна обратная связь.
— Как часто вы смотрите телевизор?
— У меня часто телевизор идет фоном, если честно. Если что-то очень интересное, то я безусловно слушаю, вникаю. Из прессы я читаю «Аргументы и Факты», мне нравится эта газета, люблю «Комсомольскую правду». Но для меня самая лучшая газета— наша, наш «Черемховский рабочий».
— Когда вы смотрите или читаете новости, что вы для себя подмечаете?
— Я смотрю всегда, как журналист строит вопросы, как он работает в кадре. Мне нравится слушать закадровый текст, речь журналистов в кадре. У нас, пишущих, часто бывают речевые ошибки, но для этого есть корректор. А на телевидении у них есть только одна попытка.
— Как думаете, исчезнут ли газеты через десять лет?
— А вот это большой вопрос. Мне кажется, что все уйдет в онлайн, а газеты будут как традиция для некоторых людей.
— Упали ли продажи газеты за пятнадцать лет?
— Если честно, нет. У нас читатели все среднего возраста, газета городская, ей сто лет. Я с детства помню двухполосный, четырехполосный «Рабочий». Я никогда в жизни не думала, что «черемховка», которая всегда была дома, станет моим местом работы, которому я отдам пятнадцать лет.
— Если бы у ваших знакомых ребенок решил идти в журналистику, вы бы отговаривали?
— Нет. Я за пятнадцать лет втянулась в эту профессию, мне нравится, это интересно. Это общение с людьми, центр событий. Единственный минус: когда тебе все знают, то из-за этого возникают сложности по типу, а напишите вот то, а расскажите, почему вы написали так.
— Что для вас журналистика?
— Журналистика— это машина, которая даже если сломается, то будет ехать дальше. Это такой водоворот, который тебя тянет, но с каждым годом ты устаешь быть в центре этого водоворота. Я люблю журналистику за то, что она будто подстраивается под тебя, ты можешь оставаться в журналистике, но заниматься абсолютно разными вещами.
— Какой бы вы дали совет начинающим журналистам?
— Главное иметь цель. Если пришёл — добивайтесь, но не лезьте по головам. Чтобы они понимали, что всё будет не сразу, а постепенно. Главное: уметь располагать к себе людей, улыбаться им, не нужно быть Мегерой. Нужно быть человечным журналистом.
Беседовала Александра Кузнецова