Тамара Жаворонкова: «Газета — моментальное творчество, оно недолговечно»

Тамара Леонидовна Жаворонкова посвятила семнадцать лет своей жизни журналистике. Будучи по первому образованию авиастроителем, она полностью сменила род деятельности и многое привнесла в жизнь Ижморского района. По сей день её публикации печатаются в местных исторических книгах, а каждый житель населенного пункта относится к ней с уважением. Она захватила смену эпох, публиковала то, что было под запретом. 

— Вы хотели стать журналистом? 

— Сначала нет. Я закончила авиационный техникум в Новосибирске. Сама я родом из Хакасии. Но у меня заболела сестра, и я после окончания техникума пошла работать на моторостроительный завод в Омске. Потом перебралась в 1980-х годах в Ижморский район. 

— Как вы пришли к журналистике? 

— Сначала я работала в школе, потому что там работала мама. Поступила на филологический факультет, который позже стал называться филологией журналистики. Работала учителем химии и географии, потому что учителей по этим предметам не было. Мне пришлось заканчивать филологический факультет заочно.Моя подруга, Татьяна, в 1980-х годах тоже работала в  школе, но её настойчиво пригласили в редакцию. После рождения моих детей, она (подруга) перетянула меня туда.

— Почему вы пошли на филфак? 

—Скорее всего, под влиянием подруги. Она была учителем русского языка и литературы, окончила Новокузнецкий институт, очень неординарная личность, которая в какой-то момент сориентировала меня именно на филологию. Я всегда много читала и хорошо писала, у меня было что-то гуманитарное. Тем более, мама также филолог. 

— Вы сказали, что филологический факультет переименовали в «филологию журналистики»? 

— Да, но это уже было после моего выпуска. Нужно было готовить грамотных специалистов. Ничего журналистского на филологическом факультете не было. 

— Вы отдали журналистике 17 лет жизни. Вам нравилось работать? 

— Очень. 

—Какие должности вы занимали? 

       —В начале я работала ответ. секретарем, когда моему ребенку было девять месяцев. После—корреспондентом. 

       — Кто такой ответ. секретарь? 

— Раньше было макетирование газеты. То есть была типография, высокая печать. Печатали текст на ленотипе. Я же составляла макет. Отвечала за расположения текста: выбирала, где должна находиться передовица, к примеру. 

— И как вы перешли к написанию? 

— Ну, нужно было писать, я и писала. Всё по плану, графику. Минимум статью в неделю. 

— Что больше всего нравилось на вашей работе? 

— Я захватила период: конец 1980-х и начало 1990-х.Так как политические события, регламентирующие гласность, повлияли на общество, то газеты в то время стали очень популярными. До перестройки о многом замалчивали. Пресса всегда принадлежала правящей партии. В Ижморском районе газеты издавал «Ижморский партийный отдел». А в перестройку по стране открылось множество архивов: например, Гулага, диссидентов. В Ижморском районе было несколько лагерей. Мне больше всего нравилась эта новизна, свобода, неизведанность. 

— Сколько было лагерей в Ижморскомрайоне?

— Было много политических лагерей, где-то 5. В поселке Новый свет было много ссыльных по 58 политической статье. У меня была серия материалов в газете на эту тему. 

— Вы общались с бывшими заключенными? Какие истории они рассказывали? 

—С заключенными я не общалась. Было много работников, страшный историй они не рассказывали. 

—Но что-то же вам говорили? 

— Единственное, что мне удалось услышать, так это то, что, когда хоронили осужденного, то протыкали деревянный гроб каменной пикой, чтобы он не сбежал. Осужденные занимались лесозаговкой, сельским хозяйством.  Я очень сильно увлекалась историей лагерей. К сожалению, я не оставила эти материалы себе на бумажном носителе. Поискала в оцифрованных газетах, но, как говорится это «капля в море». 

— Что еще вас увлекало? 

— Диссиденты. Как я помню, в газетах 60-х годов была резкая критика Солженицына. Я потом встречалась с людьми, которые его недолюбливали. Но они были старого уклада, но спустя время они пересмотрели свою позицию. 

— Расскажите о собранном материале для газеты, которым вы гордитесь

— Я искала информацию о деревне Глухаринке. В ней осуществлялась золотодобыча. Я охватила целый пласт истории, начинается с ЕкатериныII.Думаю, что собрала довольно качественный материал. 

—Вы обращались в архив? Ваши источники были: люди, архивы и …? 

— Место. Я была в Глухаринке, в то время еще оставались драги. Описывала то, как и чем жили те люди. Тогда еще были живы участники этой работы. Описывала то, как они сдавали и мыли золото, что они получали за работу. В архив я обращалась. 

—Сколько времени вы потратили на написание этой статьи? 

— Ну, на те времена, когда я работала, существовал план. То есть каждый журналист за определенное время должен был подать на печать определенное количество строк: неделю, месяц и т.д. То есть прохлаждаться было некогда, думаю, за неделю я уложилась. Это конечно не означает, что я постоянно что-то читала и находила, но за неделю я должна была управиться. 

— Как вы вышли на тему золотодобычи в Глухаринке и каким способом находили темы для статей? 

— Я человек любопытный от природы. Мне интересно все. Я знаю историю всех сел Ижморского района, к примеру. А про Глухаринку узнала от коллеги, она была родом оттуда. 

— Есть какая-то статья, которую вы бы не стали публиковать? Было ли стыдно за что-то?  Писали ли вы под напряжением цензуры? 

— Вот, знаешь, жизнь такая штука—всё плохое забывается. Был у нас председатель профкома, он четко оговаривал: вот туда не лезьте. Стыдно никогда не было. 

—Сюда, это? 

— Ну, например, досуг в сельских клубах. Приходили пьяные. Однажды прошло вечером кино, я попыталась покритиковать, что директор клуба без образования, что они со сцены неграмотно говорят, поют частушки, которые не следовало бы петь. Но мне сказали, что раз я такая грамотная, то и пусть я поднимаю их уровень до своего. 

— Вы освещали культурные события? Что вам запомнилось? 

— Да, конечно. Помню, проходил концерт, и Галина Грекова (бывший директор муз. школы), всегда была яркой и незаурядной личностью. Под её руководством выступали ученики музыкальной школы. Прошло много времени, я уже не помню, что я написала, но Галина однажды мне сказала, что я описывала её элегантной. Галина поделилась, что она просто на босоножку цветочек прицепила, чтобы не было видно потертостей. Просто 90-е годы, это разорение и нищета. А она со сцены очень эффектно выглядела. 

—О чём вы ещё писали? 

—Обо всём. О возрождении национального языка, о медиках, больницах, роддомах, милиции, школах, детях, культуре, как я сказала раннее. 

— Вообще, перестройка ассоциируется с криминалом. Освещали его? 

— Я тесно сотрудничала с милицией. В основном, когда были убийства. Вела криминальную хронику. Была чисто хроника, аналитических материалов не было. 

— Но что-то вы же описывали

— Ну да, сухие факты. Чернуха не шла, её не допускали, однозначно. Просто говорили, чтобы хоть как-то успокоить народ. В нашей газете никогда не было желтизны. 

—Когда была разруха, писали ли вы статьи с призывом о помощи? 

— Конечно, очень много. И сама участвовала. Раньше был пункт «Красный крест». По этой линии поступала одежда из-за границы. Вещей было много. Я там тоже была, смотрела, кто за чем шел. Также продукты поступали, но потом, к сожалению, всё расформировалось. Мы ходили, разбирали вещи для дальнейшей раздачи. Всё это было на страницах газеты.

— Вы уставали от работы? Были выгорания? 

—  Ну да, были неприятности и замечания на летучках. Коллектив был творческий, и мне повезло, что я работала во время перелома. Было много интересного, то, что запрещалось, стало доступным. Ценное становилось менее ценным. 

— Что для себя вы вынесли из журналистики? 

— Всё.

— Всё, это что? 

— Это самая лучшая часть моей жизни, это молодость. Каждый день было что-то новое: это друзья, общение, необходимость узнавать, исследовать. Друзья—мои учителя. Через их отношение к жизни я училась у них всему. А благодаря газете я узнала почти весь район. 

—А что для вас самое ценное из перечисленного? 

— Думаю, что это опыт общения, потому что я человек по характеру довольно закрытый. Чтобы работать в газете, нужно уметь спрашивать, слушать и грамотно говорить. Вот это я взяла как раз оттуда. 

—То есть самая большая сложность была в том, что вы внутренне были интровертом? 

— У меня сложностей не был о никаких. Я лишь корректировала то, что следовало. Я никогда не копалась в себе, меня устраивало моё положение. Конечно, мне что-то нравилось, что-то не нравилось, от чего-то я плакала. 

— От чего? 

— Ну, от обид, от незаслуженных подозрений. 

— Вы можете раскрыть хотя-бы одну? 

— К счастью, я почти ничего не помню. 

— Вы считаете, что вы помогли кому-то? Жизнь некоторых людей поменялась под вашим влиянием? 

— Ну, это громко сказано. 

— Кто-нибудь к вам подходил и говорил: «спасибо, что вы пишете»? 

— Да, всегда. Мой настрой был позитивный. Ни критика, ни сарказм. Я всегда сначала в людях видела только хорошее, поэтому всегда благодарили. Я находила те моменты из жизни людей, которые их раскрывают. Бывали люди плохие, однако они могли быть чем-то увлечены, именно это я и описывала. 

—То есть вы раскрывали человека только с положительных сторон? 

— Конечно. Газета — моментальное творчество, оно недолговечное. Вот сегодня, он пусть человек порадуется, что он такой хороший в газете. 

—То есть для вас журналистика больше про творчество? 

— Творчество и аналитика, всё вместе.

Творчество проявляется в раскрытии людей? 

— Конечно. Аналитика- в анализе событий, ситуаций. 

— Какой был ваш кумир во всероссийской журналистике

— Листьев, он всем показал, как надо. Его шоу «Поле чудес» было заимствовано с запада. Аналитика была необычная. Я читала комсомолку, в то время эта газета была качественнее намного. Очень любила Пескова, хотя у него было 8 классов образования. Он в свое время рассказал миру об Агафье Лыковой. Я восхищаюсь тем, насколько он был мудр, и просто доносил сведения, и умел их найти, что главное. Я читала, я училась. Очень любила литературную газету. 

—Как именно вы учились? 

— Я училась так: как выглядело, так и мы должны сделать. Были недельные летучки, где критиковали и разбирали статьи. 

Почему вы ушли из журналистики? 

— В 90-е годы зарплату не платили вообще. Мой старший сын закончил школу, поступил в ТУСУР. Его нужно было учить, кормить. А я, работавшая в редакции, подрабатывала преподавателем в училище №74. Там ввели общее образование, мне дали ставку, зарплату выплачивали регулярно. Там я проработала лет 10. 

— Вы скучали по редакции? 

— Конечно

— По чему больше? 

— По той поре, событиям и жизни. 

Беседовала Писаренко Анна