Анатолий Харитонов: «Так рождается интересный продукт»

Анатолий Харитонов — корреспондент телеканала «ОТС», ведущий авторской программы «Пешком по Новосибирской области». Нескучные путешествия, журналистские трудности, профессиональное удовлетворение. 

— Почему вы решили стать журналистом?

— Когда я учился в одиннадцатом классе, пошел в кружок центра детско-юношеского творчества. Просто решил попробовать, получится у меня или нет. Мама мне посоветовала: «Сходи, посмотри». Ну, сходил, посмотрел. Там было два направления — печатные СМИ и телевидение. Там как раз набирали группу, мне преподаватель говорит: 

— Ну, куда ты хочешь?

— На телевидение.

— Тогда расскажи какое-нибудь стихотворение.

Я рассказал стихотворение. Отметили, что с дикцией все хорошо и приняли в группу. Где-то через неделю я пришел, и у нас начались занятия. Это было осенью 2002 года. Мы изучали историю журналистики, знакомились с телеканалами. Тогда в ходу были старые камеры Panasonic, которые снимали на VHS-касеты, и цифрового, то есть нелинейного монтажа тогда еще в принципе не было. Может быть, он и был где-то на центральных телеканалах, но на региональном телевидении такого еще не было. Тем более я тогда жил в маленьком городе Братск Иркутской области. Это, условно говоря, как два Бердска. Там уж точно ни о каком компьютерном монтаже не слышали. К слову сказать, когда я приехал в Новосибирск и пришел работать на телевидение, даже здесь еще, на ГТРК Новосибирск сохранялся нелинейный монтаж, когда все на плёнке было. Это 2006 год был. Мы больше касались теории на этих курсах журналистики. Особо практиковаться там негде было.

—Практика потом была непосредственно на телевидении?

—Да, практика была на телевидении. В 2003 я закончил школу и поступил в Иркутский государственный университет, на очное. Я там три года проучился, потом в Новосибирск переехал и перевелся, заканчивал здесь педагогический, НГТУ. 

Когда я на первом курсе пришел, буквально две недели проучился, и так все сложилось, что к нам в аудиторию зашел человек. Не помню, какое занятие у нас было, какая пара. Он сказал: «Я хочу сделать объявление». Это был работник местного иркутского телевидения, Станислав Бизимов. В Иркутске его хорошо знают, он — обладатель премии ТЭФИ. Он сказал, что набирает команду в отдел криминальной хроники на телевидении и пригласил тех, кто хочет попробовать свои силы. Я думаю: «О, интересно…». Как бы, криминал мне никогда не нравился, но я решил, что это возможность влиться, попасть, а дальше видно будет. Я поднимаю руку, еще несколько человек подняли. Он нас записал, сказал, приходите, попробуйте себя. 

— Это была передача «Отдел оперативных новостей»?

—Да, это была передача «Отдел оперативных новостей». Мы пришли, собрали нас в маленькой комнатке, показали видео, раздали листочки, ручки. Сказали: «Опишите все, что вы видели». Нам показали кадры какой-то автомобильной аварии. Мы начали задавать вопросы о том, кто откуда ехал, куда, кто виноват. Нам, естественно, ответили, мы все записали. Дальше каждый записал свою версию того, как это произошло.

Листочки у нас собрали. Минут через пятнадцать вышла женщина, Рита Панфилова, тогда была главным редактором «АС Байкал ТВ». Показывает на меня и моего одногруппника Ваню и говорит, что мы остаемся. Сказала, чтобы мы приходили, и что наша работа будет заключаться в том, что мы будем дежурить по ночам, с восьми вечера до восьми утра будет наша смена. Мы должны были научиться снимать, пользоваться камерой и выезжать на места происшествия: пожары, аварии, катастрофы, убийства.

— Вы же только начинали работу, у вас не было опасений находиться в эпицентре экстренных ситуаций? 

—Было такое, но это на первой съемке. Тогда была, конечно, жесть. Это был сентябрь, мы с Ваней только пришли работать, и произошла авария на плотине иркутской ГЭС. Три трупа. Мы приехали, ходим, ничего не понимаем, что происходит. Какие-то раскуроченные машины, куча скорых. И что делать? Мы решили повторять за другими телевизионщиками. Там опытные люди, а мы только новички. Смотрим, они вот это делают, то снимают, такие вопросы задают. 

Мне было жутковато тогда, честно говоря, а мой напарник, Ваня, он быстро сориентировался, говорил: «Толя, не переживай, все будет хорошо». После этого случая все закрутилось, завертелось… У нас за ночь могло быть по пять, по шесть выездов. Любая криминальная хроника, любые происшествия 

— наша зона ответственности. У нас было подслушивающее устройство, называется «сканер». Он сканировал переговоры пожарных, скорой помощи, милиции, МЧС. Мы изучили позывные всех экстренных служб. Сидели ночью в своей каморке, как только услышим: «Жердовка, я заря», понимаем, что где-то пожар. Сразу ушки навострим, сделаем сканер громче, чтобы услышать, где случилось происшествие. Мы сидели на втором этаже, здание было пристройкой к основной телекомпании. На первом был гараж. Мы звонили водителю, их было двое — Ваня и Олег, говорили, чтобы они вставали, тогда мы выезжали.

Я сейчас говорю с вами, вспоминаю все. Мне очень нравились те времена. Потом, когда твоя смена заканчивается через двенадцать часов, в восемь тридцать начинались пары. Ты прёшься на эту пару сонный. Или на трамвае едешь, или пешком идешь.

— А это учебе не мешало?

—Мешало, конечно, очень сильно. Ну, первую сессию я сдал, у меня было три пятёрки одна четвёрка, а вторую сессию уже все… Я конкретно съехал. Была одна пятёрка, три тройки и ода четвёрка.

— Как вы думаете, куда лучше направить свои силы: на учёбу или стажировки, работу? Ведь для некоторых это сложная дилемма, есть даже такой синдром «отличника». 

— Я отличником в школе никогда не был. У меня получались хорошо, даже где-то отлично, гуманитарные предметы. А все остальное было между двойкой и тройкой. Я для себя понял, что учеба — это вторично. Раньше очень много давали теории в университете, но практиковаться особо негде было. Мне и моему другу Ване очень повезло, что мы попали на телевидение и поняли, что разница между тем, чему учат и тем, что есть на самом деле, колоссальная. Даже сейчас, допустим, в НГУ очень хорошее оснащение. Когда я учился, нам такое даже не снилось. Материально-техническая база в НГУ — это просто космос, по сравнению с тем, что было у нас в 2003-2004 годах. Но тем не менее, очень сильно отличается то, чему учат в университете, от того, что происходит на самом деле.

Если говорить про съёмочный процесс, то особых различий нет. Ты и на практике снимаешь и, придя на телеканал, ты делаешь ту же самую техническую работу. Если же говорить про творческую работу, то здесь все иначе. Можно делать хорошо в университете, а потом прийти на телеканал и слушать: «Нет, это не пойдет, все не так». Везде своя специфика. Я бы выбрал работу и ушел в нее с головой. И только окунувшись в реальную жизнь понял бы, моё это или не моё.

— Можно ли говорить о творчестве в работе корреспондента? Как оно проявляется?

— Конечно, конечно, да. Творчество можно проявлять хоть где, даже если ты работаешь на канале «Парламентский час». Выбирать необычные обороты, выражения. Не просто трёхэтажно нагроможденные друг на друга, а короткие, ёмкие, точные определения. Это тоже творчество. Не обязательно расписывать, как Лев Толстой, одно предложение на три страницы. Именно в подборе и создании лёгких формулировок и заключается творчество, на мой взгляд. Это, если мы говорим о работе корреспондента в новостях. 

Если же говорить о программах или специальных проектах. Я, допустим, занимаюсь путешествиями и съемками фильмов о путешествиях. Здесь вообще непаханое поле. По поводу цензуры… Кто-то недавно спрашивал у меня про то, что сегодня сложно проявить творчество из-за цензуры. Ничего подобного. По сравнению с тем, что было в СССР, сейчас цензуры нет вообще. Если раньше ты должен был обязательно указывать руководящую роль партии, то сейчас нет такого. Да, это может быть в каких-нибудь новостных сюжетах про Единую Россию. Но если мы говорим о творчестве и создании фильмов о путешествиях, то этого нет. Пожалуйста, делай что хочешь.

— К слову об авторской программе, ваша идея была создать её, или же к этому пришли коллективным умом? 

— Идея изначально моя. Да и в общем то, со всех сторон моя идея. А уже затем, как это оформить, как сделать, это, конечно, работа команды. В любом творческом проекте есть, как правило, автор. Он же — лидер. Автор говорит: «Это нужно так сделать, а это другим образом, я вижу это по-другому». Потом эти мысли он передает своей команде, которая и воплощает идеи автора, лишь добавляя что-то своё, предлагая своё видение. Так рождается интересный продукт.

— Что вас больше всего привлекало в идее создания авторского проекта? 

— Всегда же хочется заниматься тем, что тебе близко. Допустим, я всю жизнь куда-нибудь ездил, путешествовал. В первый свой поход я пошёл, когда мне было лет семь или восемь. Мне очень нравилось ходить с рюкзаком, где-нибудь путешествовать, по горам, лесам. Попадая в лес, я сориентируюсь гораздо лучше, чем в незнакомом районе города. Еще и на телевидении начал работать, вот и захотелось сделать что-нибудь интересное. Еще меня всегда вдохновляли проекты на канале «NationalGeographic». Мне хотелось снимать видео про природу примерно такого же уровня. Конечно так, как снимают на этом канале, не получается в силу отсутствия тех же технических средств. Например, макро-объективов, благодаря которым ты можешь снять крупный план муравья на весь экран. У нас, конечно, такого нет, это стоит баснословных денег. Но мы стремимся к такому качеству, чтобы показывать природу в красивых, необычных ракурсах.

Хотелось сделать проект, которого еще не было на новосибирском телевидении.

— Как вы думаете, любой ли журналист может начать вести авторскую программу, если он этого захочет?

— Нет, не любой. Здесь нужен опыт. Самое лучшее место, так скажем, где можно попрактиковаться, это редакция новостей. Если попробовать объяснить попроще, то, прежде чем научиться читать, человек сначала изучает алфавит, потом учиться читать по слогам, складывать слова в предложения. Здесь то же самое. Во-первых, нужно набить руку, получить какой-то журналистский опыт. Научиться писать, грубо говоря. Грамотно, ёмко, точно выражать свои мысли. Этому лучше всего учат именно в новостях. Там вы получаете не только профессиональный опыт, но и жизненный. Учитесь работать в коллективе, взаимодействовать с разными участниками съёмочного процесса: оператором, монтажёром… Люди же разные бывают, где-то нужно построжиться, где-то — уступить. Этим вещам вы научитесь в новостях. Тогда уже можно начинать думать о чём-то своём.

— Вы говорите, что новости — маленькая иерархическая единица, первая ступень. Можно ли определить самую высокую ступень журналистики?

— Мне кажется, новости — это ступенька, чтобы потом создать свою авторскую программу. Тем не менее они представляют собой самостоятельный, отдельный мирок, работа в котором нисколько не хуже ведения авторской программы. Некоторые люди всю жизнь работают в новостях и получают от этого кайф. Одни любят встречаться с новыми людьми, искать новые темы, ездить на новые места. А кто-то старается отработать в новостях, получить какой-то опыт минимальный и сразу же уйти в своё творчество, открыть программу или же развивать личный бренд. Например, вести блог или путешествовать по миру. Многие так делают и на центральных телеканалах. Человек может быть корреспондентом в новостях, а потом вести свой канал на YouTube. 

— В рамках проекта «Пешком по новосибирской области» вы путешествуете по многим местам. Как проходят ваши съёмки?

— Сперва мы выбираем маршрут. Потом машина довозит нас до места, до так называемой «точки старта». Мы идём по лесу, по полям. Три, четыре, пять дней… Сколько угодно. Пока не сделаем то, что нам нужно. В точке старта мы договариваемся с водителем, о том, в каком месте и через какой промежуток времени он нас заберет. Обозначаем место на карте. Затем он нас забирает, и мы едем домой.

— Испытываете ли вы дискомфорт находясь долгое время вдали от цивилизации?

— Нет, нисколько. Мне это очень нравится. Но какой-то специальной подготовки у меня нет. Я не выживальщик, не бушкрафтер. Не маньяк, который живет в лесу без ничего, разводит огонь подручными средствами. Главная задача нашей программы — это съёмки, а не выживания. В целом мне комфортно, я кайфую от природы. Последнее время, когда иду по Новосибирску, по Красному проспекту, рядышком с Чемским массивом, то думаю, что людей слишком много, и я хочу туда, где никого нет. 

— Случались ли ситуации, когда ваша жизнь подвергалась опасности?

— Да, много раз. Это было не в рамках проекта «Пешком по Новосибирской области». В 2010 году я участвовал в экспедиции по реке Кеть, в Томской области. Нашей задачей было пройти на экспедиционном катере против течения, остановиться в деревне староверов и снять об этом фильм. Незадолго до приближения к назначенному месту у нас была стоянка, мы разбили лагерь и уснули. Ночью проснулись — какой-то шум. Медведь ходит… Мы пытались его отогнать. Хорошо, что он был на расстоянии метр сто от палатки. Там такие широты, при которых ночью очень светло, особенно лунной ночью, и его очень хорошо видно. Мы пытались отогнать медведя. Бренчали ложками, вилками. Они боятся металлических предметов, и у нас получилось его отогнать. 

В 2018 году, уже в рамках проекта «Пешком по Новосибирской области», мы с оператором Сашей Ведерниковым были в Сузунском районе снимали программу о Тарадановском Яре, это очень высокий обрывистый берег. Представьте, что в межень, в период самого низкого уровня воды, с высоты девятиэтажного дома, такова величина Яра, случился обвал. Мы с оператором прошлись по нему, поснимали, потом отошли и услышали грохот. Деревья падали в реку, лес весь валился с обрыва… Были в шоке, ведь только успели отойти на безопасное расстояние. Это страшновато, но мы успели снять. 

— Вы никогда не думали о том, что в этот раз повезло, а в другой не обойдётся?

— Нет, такого не было почему-то. Когда ты попадаешь в эту ситуацию и потом выходишь из неё, то ты чувствуешь гордость за то, что снял красивый и вместе с тем опасный кадр. Только потом мозг начинает анализировать. Ты понимаешь, что это могло закончиться очень плохо. Все же, в первую очередь ты думаешь о том, что снял красиво.

— В одном из интервью вы говорили, что при съемках программы вы всегда находите что-то новое, иначе работать будет просто не интересно. Разве не было съёмок, когда не было ничего выдающегося и приходилось просто делать своё рутинное дело?

— Рутины и текучки на съёмках «Пешком по Новосибирску» не было. Мы изначально строим маршрут по тем местам, о которых не снимали фильмов, не показывали сюжеты в новостях. Возможно, эти места на слуху у рыбаков и охотников, но широкая аудитория о них не знает. Возьмите, например, остров Симан. Это самый крупный на Оби в пределах Новосибирской области. Часть этого острова находится в Томской области, другая — у нас, в Болотнинском районе. Когда мы показали программу о Симане, народ начал писать: «О, мы не знали, что такое есть», «Как красиво!». 

— Вы снимали фильм «Жизнь на длинной дистанции», в нём оператор действовал в качестве актёра. Как вы считаете, пригождаются ли в журналистике актёрские навыки? 

—Знаете, если у человека есть какой-нибудь талант, кроме того, что он умеет ёмко, чётко выражать свои мысли — это хорошо, всегда. Важно уметь что-то ещё, кроме написания текстов и выслушивания своего собеседника. 

— Практически весь фильм был снят на ваш мобильный телефон, как вы думаете, насколько в съёмках важна техника?

— Это зависит от того, что вы снимаете. Если вы поставили себе задачу снять фильм о жизни муравьев, то, конечно, в первую очередь важна техника. Здесь мобильным телефоном не обойтись. Нужны макро-объективы, камеры как минимум 4K. Если же вы работаете над репортажем, можно снимать какие-то вещи на телефон. Качество позволяет, также выдает картинку HD.

Если это фильм, такой же, как «Жизнь на длинной дистанции», там можно использовать телефон. Там было много съёмок от первого лица, когда водитель едет и смотрит в лобовое стекло. Здесь какая-то особая техника не нужна. Всё зависит от задачи.

— Считаете ли вы себя успешным журналистом, можно ли вообще измерить журналистский успех?

—Это лучше спросить у моих редакторов. Сложно же себя со стороны оценивать. Тем более, успех — это такое неопределённое понятие. Один человек делает десять новостных сюжетов и говорит: «Смотри, сколько я наколбасил», а ты сделал два или три. Да, количество всегда важно, но они могут быть не очень хороши и проигрывать трём сюжетам по качеству. 

Конечно, определённого успеха я всё-таки добился. Может быть, не совсем того, чего хотелось бы, но тем не менее, работа приносит мне радость и удовлетворение. Единственное, что мне не нравится — это зарплата. Хотелось бы получать побольше денег, но пока что на нашем телевидении бюджеты ограничены.

—Для вас заинтересованность в профессии важнее размера зарплаты?

— Да, но у меня есть дополнительный заработок, который не связан с журналистикой. У меня есть двое детей, жена и любимый котик. 

Сейчас я думаю над созданием курсов по travel-журналистике. Сделал сайт, пока он только на Tilda, планирую раскрутить его и сделать доступным. 

Беседовала Мария Рябова