Евгений Чуриллин: «Все думают, что это достаточно просто и легко»

Евгений Чуриллин — ведущий телеканала НСК-49, программы «Оранжевое утро», музыкального телевизионного проекта «Ордынка».

—Вы достаточно долго работаете на 49 канале. Расскажите, как вы туда попали и когда это произошло?

—Насколько я помню я работаю там 4 год. Мы вместе с супругой в свое время занимались ведением праздником. И, как вокалистам, нам стал интересен проект «Ордынка» на 49 канале. Мы принимали участие в нем несколько раз. На этом проекте к нам подошел режиссер Роман. И говорит: «Ребят, давайте попробуйтесь в качестве ведущих на «Оранжевом утре». Мы такие: «Ну давайте. Почему нет». Никогда не против дополнительной рекламы. Это исключительно меркантильные взгляды, а так в целом было интересно как рост и развитие в сфере ведения. Нужно было брать интервью, разговаривать с людьми, вытаскивать из них какую-то информацию и просто общаться в рамках студи на заданную тему. Тут все зависит от того, что предлагает режиссер. Он[режиссер] подсказывал нам в какую тему копать. Мы уже пережили несколько режиссеров и поэтому, когда приходит новый человек, у него есть какие-то свои интересы и он начинает менять ход беседы именно в своем направлении. Но так как я достаточно давно импровизирую, все достаточно легко.

—Вы упомянули, что работаете вместе с супругой в эфире. Есть ли какие-то трудности в работе с близким человеком? Это усложняет процесс работы или наоборот?

—Мы уже давно супруги (поженились в 2012 году, в 2018 только пришли на канал). Естественно мы уже давно друг друга знаем. Мешает ли это? Нет, потому что работа всегда остается работой, а какие-то домашние взаимоотношения остаются дома, где-то за дверями студии. Это первый момент. Второй момент —это никогда в кадре нельзя показывать, что произошла, например, ссора перед эфиром. На эфире ничего этого не должно быть видно. Это профессионализм. А так, ну где еще можно потроллитьжену? Ну конечно в кадре! Где-то можно попробовать обидеться, но в кадре нет! В кадре это наоборот прикольно.

—Хотели бы Вы как-то развиваться в этой сфере и уходить в журналистику или вам ближе быть ведущим?

—Не, журналистика — это интересно, потому что можно увидеться с уникальными, интересными людьми. Хотелось бы больше прокачаться как в журналистике, так и непосредственно в кадре, в картинке. Но здесь потолка нет, можно расти и расти.

—У Вас достаточно необычная ситуация. Можно сказать, что вы сразу стали осваивать навыки работы в кадре, на практике. Чувствуете ли вы какую-то разницу между собой и коллегами, которые получали специализированное образование?

—Да, особенно чувствуется некая такая классическая форма подхода в рамках интервью, потому что человек прекрасно знает какие задавать вопросы. Мой бич — слова паразиты, которые проскакивают во время интервью. Это абсолютно нормально. Тех, кто приходит с образованием в журналистику, титанически научили: это должно выстраиваться вот так, вот так. Это ваш фундамент. Вы по нему должны идти. У меня фундамент выстраивается на человеческих взаимоотношениях и если они получились, то мы будем дальше идти. Если нет, то извините, ну не вышло значит что-то. Я постараюсь его выстроить насколько это будет возможно, но это будет видно сразу по интервью. Надо же отсматривать материал, который снимается. Я смотрю, пытаюсь понять, где беседа была более динамичная, а где нет. Когда готовлюсь к интервью, я, как и любой журналист, смотрю различные статьи про этого человека, просматриваю страницу этого человекаи так далее. Ищу какие-то зацепки, ввязываю их в тему и на этом общаемся. Т.е. человеку приятно, что о нем что-то посмотрели и об этом говорят. И он начинает больше тебе раскрываться. 

—Как бы вы описали работу в студии? Какая атмосфера?

—Я скажу честно: все думают, что это достаточно просто и легко. У меня всегда аналогия с праздниками. Это очень-очень сложно. Те, кто приходит впервые рассчитывают на одну камеру. Извините, здесь несколько камер. Здесь может сниматься абсолютно любой момент, любой план, который понравится режиссеру. Еще сложность в том, что далеко не все могут работать на камеру и смотреть прямо через камеру в глаза зрителю. Это нужно тоже тренировать в себе. И опять же очень сложно — это расслаивание мозгов. Гениальное изобретение — это когда тебе цепляют гарнитуру, с которой ты говоришь и с нее звук записывается. И параллельно у тебя в ухе такая хитрая прозрачная штуковина, в которую тебе говорит режиссер, что нужно сделать, что-то поправить в кадре, либо каой-то вопросик задать. И ты просто понимаешь, что ты разговариваешь с человеком, в этот момент тебе кто-то говорит в ухо. Ты должен и здесь воспринять информацию, оценить ее как она вокруг происходит и тут принять ее. Мозг должен просчитать, и ты должен выдать какой-то вопрос. Сначала это прям путало.

—Что для вас самое сложное в работе?

—Самое сложное — это, наверное, разговорить тех людей, которые привыкли обычно говорить короткими ответами. Т.е. ты задаешь полноценный вопрос, на который ожидаешь развернутого ответа, а он говорит: «Да». И что дальше? Тебе нужно вытянуть хотя бы 10 минут до перерыва, чтобы можно было выдохнуть, и продолжить беседу, выйти на вторую часть, которая тоже длится 10-13 минут. Вот это самое сложно, особенно, когда ты понимаешь, что перед тобой сидят блюстители закона, которым вообще ничего лишнего сказать нельзя. И как бы посмеяться, наверное, не совсем хорошо и правильно, но при этом получаешь односложные ответ. Не буду говорить конкретно имена, но иногда приезжают приглашенные гости, из Москвы. И вот с ними иногда невозможно разговаривать. В большинстве случаев они открытые и очень интересные люди в общении, но иногда бывает такое, что вообще никакие. Т.е. чувствуется какой-то гнет и давление с их стороны. И ты как бы пытаешься на более теплую беседу выйти, чтобы она была живой и интересной. Но не всегда получается. Тут опять же просто через себя переступаешь и просто задаешь вопросы, выполняешь свою работу.

—А что нравится?

—Общение, вот опять же с очень интересными звездами, личностями, которые знают практически всю киноиндустрию, весь российский шоу-бизнес и не только российский. Вот это интересно, потому что это прям колоссальный опыт. Ты смотришь, как человек с тобой общается, как он умеет открываться. Вот, например, актер зашел в наше съемочное пространство. Он сначала походит, оглянет все взглядом, посмотрит. Вот такое ощущение, что он заполняет энергетикой все пространство. Потом садится на этот желтый диванчик, и когда начинаешь с ним общаться, ты прям понимаешь, что тебя придавливает его энергетика. И думаешь ну как так, ну где ты ее берешь, откуда ты ее черпаешь? Почему я ощущаю ее воздействие? Вот это уникально, вот это интересно. Одним из таких героев был Владимир Шахрин, это лидер группировки «Чай». Он великолепный, замечательный, настолько открытый настолько интересный человек, хочется общаться и общаться. 

—Каких еще гостей можете вспомнить, которые запомнились, особенно понравились?

—Богдосаровы — клевые ребята, прям великолепные. Это циркачи, они как раз приезжали к нам в цирк, устраивали свое представление. Они классные, интересные. Из гостей, которые приезжаю к нам на гастроли, например, был Black coffee brown. Он со Стингом работал очень долгое время, писал ему аранжировки. С ним было очень здорово пообщаться. Он достаточно открытый, пригласил нас даже на концерт. Энергия какая-то у них, не знаю, как это описать. Это нужно пообщаться и почувствовать. Тут просто передать словами невозможно. На самом деле можно долго перечислять гостей. Все памятные, потому что некая энергетика у них есть, что-то такое, чего нет у обычного человека. Это подкупает очень сильно.

—Есть ли у вас какие-то авторитеты в профессии? Может быть какой-то конкретный журналист или ведущие, кого ставите себе в пример?

—Наверное, в пример можно поставить тех людей, которые работают достаточно давно. Т.е. с той точки зрения, как они задают вопросы, как они держатся в кадре и, наверное, не более того. И, наверное, это Иван Ургант. Он интересный, харизматичный. Но я прекрасно понимаю, как выстраивается, весь этот шоу-бизнес. Я прекрасно понимаю, что там пишет ни один, и не два, и даже не три автора на все эти вечерние передачи и прочие моменты. Опять же он ли это в кадре или не он я, не знаю. Мне нравится, как он себя ведет в кадре. Но быть как Ургант я не смогу, потому что я не Ургант, я не Дмитрий Нагиев. Не могу сказать, что Дмитрий Нагиев мне близок, по тому, что мы делаем с точки зрения телекартинки. Мы разные, и я не хотел бы делать под копирку. Т.е. я просто смотрю, как это все происходит, как они работают с публикой, с аудиторией через экран телевизора и что-то пытаюсь попробовать.

—Вы можете сказать, что уже сформировали какой-то свой стиль?

—Наверное, нет. Я еще молод, горяч. Мне еще все хочется попробовать

—Какими качествами нужно обладать человеку, чтобы работать ведущим?

—Нужно, наверное, не стесняться общаться с людьми. Самое главное —коммуникабельность. И, кстати, очень хорошее слово есть «эмпатия». Вот нужно пытаться ее прокачать, для того, чтобы с тобой люди как-то держались за беседу, сопереживали.

—Как вы готовитесь к эфиру? Используете какие-то техники?

—Первый ритуал, когда готовишься к интервью это не уснуть за компьютером! В принципе все! Нет, на самом деле все просто: начинаешь фильтровать информацию. Все в зависимости от того, с чем связан с человек, с какой сферой. Просто пытаешься задать какие-то вопросы, сначала то, что интересно тебе. И задумываешься будет это интересно зрителю или нет. И снова проходит фильтр. Дальше ты уже начинаешь накидывать вопросы, которые связаны непосредственно с тем, что может задать человек, который вообще никак с этим не связан, просто с утра включил телевизор, пьет кофе и говорит такой: «А почему ты ему это вопрос задал? Мне интересно, например, где он отдыхает». И все, ты перестраиваешься, спрашиваешь по поводу гастрольного тура, где ему больше всего понравилось, как вообще человека принимает Таиланд, Турция.

—Что делать, если неожиданно потерялся в информации, встал в ступор?

—Тогда прям так и говоришь, будьте прямолинейными и открытыми людьми, это важно. У меня есть супруга, которая меня может поправить и сказать: «Ты что, мы только что разговаривали на эту тему!» Я могу сказать: «Ой, я замечтался». Ну т.е. как-то отшутиться, отыграться. Но это самый простой вариант. Если ты один и понимаешь, что вошел в ступор, тогда нужно просто продолжить или сказать человеку, что сейчас такая странная ситуация, я прям в ступор вошел. Но у меня есть еще один вопрос. Не знаю коснется ли он прошлой темы, но я его задам, с вашего позволения. И все, ты задаешь абсолютно другой вопрос, который может резануть тебе везде. Но ты же был открыт к нему, ты же сказал откровенно. Это не значит, что нужно сидеть и молчать. Опять же, если ты понимаешь, что сейчас ты потерял кусочек текста, для этого есть гениальный прием. Просто останавливаешься, просишь извинения, делаешь вдох-выдох и продолжаешь. Мозг очень быстро перестраивается.

—Какие составляющие хорошего интервью?

—Интересные вопросы. Чем интересней гость, тем интереснее вопросы должны быть. Вот собственно и все. Не нужно действительно делать их суперзаумными, потому что это не телепередача какого-нибудь Гордона, условно говоря, достаточно просто интересных вопросов. Чем ближе к людям, тем интересней получается.

—Были какие-то неловкие странные ситуации, которые происходили в эфире?

—Ну, есть моменты, которые связаны с тем, что гость прекрасно понимает, что будет запись. Опять же когда он приходит, мы говорим, о том, что это запись, но мы попытаемся снять все с первого дубля. Тогда смотрится все более-менее живо. И иногда кто-то из гостей приходит и говорит, так если я начну куда-то не туда уходить [в разговоре], вы же вырежете. Т.е. это прям мне больше всего нравится. Ну да вырежем. Но сможем ли мы это склеить? Вот в чем вопрос. И, если кто-нибудь там сказал не то слово, тут нужно делать стоп, снова откатываться по времени, либо заново перезадавать вопрос. Есть такие моменты, но это очень сильно замедляет съемку.

—Какие советы можете дать тем, кто только начинает?

—Самый главный совет, который, наверное, должен быть как основное кредо человека, который приходит в ту или иную сферу — пока горишь — все получается, как только начинаешь перегорать, все извини, это уже не для тебя. Это, как актер, когда выходит на сцену.Выходит он с волнением или никакого волнения нет? Вот, наверное, когда все исчезает, когда к этому начинаешь как-то ровно относится, никакого предвосхищения, никакого чувства эйфории не испытываешь, тогда, наверное, хватить, тебе пора заняться чем-то другим.

—А как не выгореть?

—Оставаться живым человеком. Если я нашел себя в этом и мне нравится, то я горю этим. Если я могу где-то выгореть, нужно вовремя остановиться и сказать: «Друг, остановись, зачем тебе это? Тебе это неинтересно, это не движет тебя, ты этим не радеешь. Найди себе что-то другое». Полно в мире всяких разных профессий. Тем более сейчас. Учись, переучивайся, делай все что хочешь. А, чтобы предотвратить это и все-таки не перегореть, нужно искренне относиться к делу.

Беседовала Светлана Пыко