Иван Петров: «Никогда не буду снимать ложь. По крайней мере, если знаю об этом на стадии съёмки»

Иван Петров — фотожурналист, бильд-редактор «Фонтанки», визуальный журналист «AssociatedPress», видеожурналист «RTVi». Также сотрудничает с изданиями «Коммерсантъ», «Росбалт», «Sota», «Бумага», «МБХ» и другими. До закрытия редакций работал с «Дождём», «VTimes», «Новой Газетой», «Открытыми медиа», «Znak.com».

— Почему вы выбрали журналистику? Почему именно визуальную? Как начался ваш путь? 

— Очень хочется сказать «ох, это интересная и сложная история про моральный путь, желание помогать людям и делать мир лучше своим словом и кадрами, рассказывать важные истории», но ко мне это пришло уже после начала работы. Моя история куда проще, банальней и, наверное, даже может показаться циничной. Все кроется в лени. 

Фотографией я увлекаюсь то ли с 10 то ли с 11 лет, уже точно не помню. Это был август какого-то года, начало 10х, к нам приехали друзья из Литвы, и одна из них как раз начинала снимать, привезла с собой старенький Canon 40D. Я его тогда отжал на день и бегал снимал всё подряд. Всё это казалось таким увлекательным и удивительным, нечто на уровне магии. Ты можешь замораживать время! Вернувшись с прогулки домой, начали рыться в кладовках и нашли чуть ли не моего ровесника — Canon 350D. Я начал экспериментировать. Помню, как запирался в комнате дедушки, у него были такие толстые советские шторы, которые не пропускали ни фотона солнечного света, ставил на ковре настольные лампы и приклеивал к ним разноцветные пластиковые ванночки и игрушки, используя их вместо цветовых фильтров. Снимал всякий хлам, но точно запомнил, как игрался с баскетбольным мячом, возможно, где-то даже сохранились кадры. Пробовал себя в портерной съёмке, стрите, пейзаже, абстрактной фотографии. Но достаточно быстро я познал лень, да и в целом то, что мне не интересно заниматься постановочной фотографией. Если говорить о людях, то кроме больших физических затрат, кадры получаются, зачастую, не искренними и не естественными. В репортажной фотографии этого добиться куда проще.
В моей школе тогда как раз открылась студия тележурналистики, я пробовал себя в роли оператора, фотографа и один раз даже корреспондента. На ютубе до сих пор висит мой первый опрос. 

Школа была еврейская и, как-то раз, в 2015 году, когда мы праздновали Пурим, к нам пришли израильские скауты. Я, понятное дело, фоткал, и они позвали к себе. Так у меня появилась регулярная практика.

Следующий этап — 2017, митинги Навального и новая волна протестов. Я был невероятно наивен и уверен в том, что на митинги фотографы побоятся идти, а я схожу, всё сниму и так попаду в СМИ. Но оказалось, что за частую, если это какие-то масштабные резонансные темы, на улице как раз одни журналисты и ходят. Спустя год, в 2018, я начал оббивать пороги муниципальных газет. Обошёл пару редакций, везде отказали, но в одной сказали «сходите в головную, может там нужен кто-то». 

Петроградка, редакция издательского дома «Курьер Медиа», я, мелкий 9 или 8классник, четырнадцати лет, прихожу в обширное помещение без перегородок, почти как в американских фильмах, только не такое огромное, и пытаюсь понять, кто мне нужен. Направляют к какому-то сотруднику, Дмитрию Полянскому, который, как я потом узнаю, отвечает за сайт ИД, а раньше был журналистом-расследователем в питерской «Новой Газете». Показываю ему свои карточки, рассказываю про себя, говорю, что хочу снимать. Дмитрий задаёт мне один вопрос: «Будете снимать Алые паруса?». Так и началась моя карьера журналиста. 

В 2019 я попадаю в неформальное сообщество петербургских журналистов «Медиафан» и там для меня открывается безграничный простор — больше двухсот журналистов из всех СМИ нашего города, федеральных изданий и даже международных. По чуть-чуть создаю своё имя, стиль, выхожу на всё более крупные издания, начинаю получать первые адекватные деньги. И вот, 2022 год, я успел поработать более чем в 26 изданиях, а сейчас являюсь штатным (впервые за свою карьеру) сотрудником «Фонтанки» (бильд/фоторедактор) и внештатным визуальным журналистом телеканала «RTVI» и агентства «AssociatedPress».

— Какая ваша основная задача при создании фото? 

— Фотографии бывают разные, и цели у них, соответственно, тоже отличаются. Но, безусловно, главное в новостной фотографии — показать зрителю то, что увидел ты. Идеальный кадр — этот тот, кинув взгляд на который, тебе становится всё понятно без подписи. Что, где, зачем, чувства, эмоции…

— Как бы вы охарактеризовали свой стиль фотографии в целом?

— Про стиль не знаю, мне кажется, у меня его пока нет. Редакторы, с которыми я работаю говорят, что он только-только формируется.  Вот, пожалуй, найти свой стиль и Путь —это главная цель из профессиональных. 

— У вас есть кумиры/идеалы, фотографы, которые вдохновляют?

— Кумиров и идеалов нет, есть, пожалуй, просто фотографы, которые мне нереально нравятся. Это Антон Ваганов, Дмитрий Ловецкий, Сергей Максимишин, Георгий Пинхасов, Александр Коряков, Евгений Фельдман, Александр Земляниченко старший.

— Как вы считаете, может ли штатный корреспондент заменить фотожурналиста и наоборот? 

— Может заменить лишь частично — сделать просто иллюстрацию. И, к сожалению, из-за распространения камер, экономии редакций, скорости и девальвации «умной» фотографии, заменяет всё чаще. Фотожурналистика умирает.

— Какие эмоции вы испытываете, когда снимаете митинги и другие политические акции? 

— Работа фотожурналиста — принести материал. Что бы не происходило вокруг: насилие, ломающиеся человеческие судьбы и трагедии, твоя задача — снять это и рассказать миру. Поэтому, если ты хочешь остаться в профессии и быть полезным нашему делу, важно уметь абстрагироваться, использовать методы психологической защиты. В этом плане мы очень похожи на врачей. От наших шуток у человека со стороны волосы дыбом встанут. Но по-другому никак.

— Чем вы отличаетесь от других журналистов? 

— Также как и со стилем, не знаю. Но коллеги говорят, что выделяюсь скоростью, лёгкостью, вменяемостью и эрудицией.

— Какие качества журналиста вы считаете самыми важными?

— Умение абстрагироваться в нужный момент и наоборот, в нужное время пропустить чувства и эмоции через себя, чтобы рассказать историю. Банальная скорость, оперативность, готовность работать в любое время суток без предупреждения. Умение быстро находить такую информацию, которой нет у других коллег.

— Самая важная встреча в вашей жизни? Расскажите об обстоятельствах, при которых она произошла. 

— С фотографом агентства «Reuters» в Петербурге, Антоном Вагановым. Это была весна 2018 года, он продавал на «Авито» старый Sigma 300mm. Стекло я не купил, познакомился с человеком, который стал мне практически наставником и учителем. Очень мне помог и продолжает помогать в моём развитии.

— Каким своим достижением на данный момент вы гордитесь больше всего?

— Пожалуй, тем, что публикуюсь в «Associated Press».

— Как отбираете фотографии из всех вариантов (может есть какие-то критерии по отбору в конкретное издание)? 

— Фотографии отбираю зачастую либо долго и мучительно, рассматривая чуть ли не каждый кадр, либо, когда времени нет, быстро пролистываю всю съёмку (пара кадров в секунду) и отделяю по принципу «зацепило/нет». 

— Есть ли будущее у фотожурналистики или она умирает?

—Это очень грустный вопрос, потому что по правде — умирает. В профессиональном плане. Теперь, когда у каждого в кармане камера с «искусственным интеллектом» (в кавычках, потому что по факту это не он, а машинное обучение *минутка духоты*) любой случайный очевидец становится визуальным журналистом. Просто потому, что они уже на месте. Современному зрителю во многом не важно, как снята карточка, которая иллюстрирует новость. 

Поэтому мы частично уходим в «нашивную» сферу, работаем друг для друга, чтобы коллеги похвалили. Очень скоро фотожурналистика в том понимании, какое мы имеем сейчас, останется только в галереях, да выставках.

— Нужно ли журналистское образование фотожурналисту?

— Нет конечно. Как и журналисту не нужен журфак. Более того, факультет журналистики никому не нужен. Практика, школы редакций — вот, что создаёт специалиста. А не советские учебники.

— Что никогда не станете снимать?

— Никогда не буду снимать ложь. По крайней мере, если знаю об этом на стадии съёмки. Допускаю, что могут ввести в заблуждение.

— Чем бы занимались, если бы не фотография?

— Наука. Биология и политология. Я ездил в три экспедиции, написал работу по птицам, собираюсь в этом году ещё в две уехать. В политологии буду сейчас писать исследование студенческой политики в контексте самоуправления в вузах.

Беседовала Мария Меледина