Кирилл Логинов: «Мне всегда хорошо в том месте, в котором я нахожусь»

Кирилл Логинов — о работе в СМИ, популяризации науки и PR, а еще о хорошем журналисте и коммуникаторе.

— В одном из своих интервью вы говорили, что пришли в журналистику случайно. А что вас в этой сфере зацепило, что вы решили в ней остаться?

— Случайность была связана с тем, что я пришел на день рождения газеты «Рост», которая тогда была главным молодежным изданием Новосибирска, и мне очень понравилось в компании моих ровесников, которые ее делали. Я понял, что хочу быть с ними. Можно сказать, что я пришел в журналистику и остался в ней из-за классных людей.

С другой стороны, я ребенок 90-х. Тогда в СМИ было много свободы: было и крутое телевидение, и крутое радио. Интернета не было, зато были журналы и газеты. Я много читал и понимал, как должны выглядеть журналистские тексты, поэтому мне было несложно в эту реку войти. И потом, долгое время работая в печатных СМИ, я получал огромное удовольствие от того, что тоже печатаюсь, что результат моей работы можно подержать в руках, физически ощутить.

— Вы писали в газетах «Кинонеделя», «Студенческий город», «Соседи», «Рост», в журнале «Время денег», в «Тайге.инфо»…

— Сам вспоминал для резюме: я так или иначе поработал за 14 лет в четырех газетах, семи журналах и трех интернет-изданиях.

— Скажите, опыт работы в каком издании для вас наиболее ценен и почему?

— Если сейчас перечитывать какие-то старые вещи, когда мне было 20 или даже меньше, там есть много наивной публицистики, которую даже сложно назвать журналистикой. Допустим, если говорить о жанре интервью, то они мне и 20 удавались, без лишней скромности могу сказать, что был одним из лучших интервьюеров в городе. Что касается других текстов, то у взрослого меня к тому мне есть сейчас вопросики. И все равно всё это был некий опыт. 

Я могу назвать два самых важных издания, которые были в моей жизни. Во-первых, это газета «Студенческий город», которая выходила в Новосибирске с 2003 по 2010 год. Каждые две недели ее развозили по всем вузам, и можно было бесплатно взять газету и почитать, что пишут такие же студенты, как и сам читатель. Я работал там сначала как автор, затем как редактор, а в 2008-2009 годах был главным редактором. Причем так получилось, что в конце 2008 года из-за тогдашнего кризиса издательский дом «Сибирская пресса» решил прекратить ее издавать, но мы договорились, что продолжим сами ее выпускать, потому что мы очень этого хотели. Вместе с друзьями, которые нас подбили на это дело, в 2009 году мы выпускали газету без каких-либо гонораров и зарплат. Продавали рекламный макет на последнюю полосу, и этого хватало на печать и на оплату работы верстальщика. Если посмотреть «Студенческий город» 2009 года, газета сделана на очень хорошем уровне. Можно даже подумать, что это не новосибирское, а федеральное СМИ. 

Второе главное для меня издание — это сайт «Тайга.инфо». Придя туда в 2010 году, я понял, что такое «журналист-новостник». Писать какие-нибудь рецензии или делать интервью — это одно, а вот делать новости — совсем другое, и этим должен уметь заниматься, на мой взгляд, каждый журналист. Я проработал в «Тайге» до конца 2014 года, и этот период был, наверное, самым счастливым и успешным в моей журналистской жизни. Многие до сих пор меня ассоциируют с «Тайгой.инфо», и я этим горжусь.

— А что стало причиной того, что вы решили уйти из журналистики?

— Знаете, есть сейчас модный вопрос «Где вы были восемь лет?». Последние восемь лет я был вне журналистики как раз из-за того, что стало происходить в отрасли и в стране в целом. 2014 год — это год Крыма, Донбасса, «Боинга», год, когда произошло искусственное разделение на оппозиционные издания и проправительственные. Стало очень тяжело работать в СМИ, потому что, во-первых, у общества сложилось очень негативное отношение к журналистике. То есть я делаю свою работу хорошо и считаю, что я хороший журналист, а к моей профессии и, значит, ко мне относятся негативно. Это с одной стороны. С другой стороны, инфоповоды, с которыми приходилось сталкиваться, мне очень давили на психику. Когда я ушел из «Тайги», то на следующий же день отписался в твиттере от аккаунтов всех СМИ, в том числе государственных информационных агентств, которые держал в ленте просто чтобы быть в контексте. Когда почти всех поудалял, стало гораздо спокойнее дышать.

Я знаю, что на протяжении этих восьми лет многие журналисты, в том числе «Тайга.инфо», продолжали делать нестыдные вещи и героически оставались в сфере журналистики, продолжая делать так, чтобы за профессию не было стыдно. Но я восемь лет назад, можно сказать, сдался и решил уйти в другие сферы. Написал в фейсбуке, что через месяц я ухожу в свободное плавание, и мне стали поступать какие-то предложения. Один мой товарищ написал, что московские знакомые ищут в Новосибирске человека — руководить местным подразделением Информационных центров атомной отрасли. ИЦАО — это некоммерческая организация, которая занимается популяризацией атомных технологий и науки в целом. Я подумал, что можно попробовать, и четыре года делал клевые научно-популярные штуки. Этим этапом в своей жизни я тоже, в общем-то, очень доволен. А сейчас я работаю в коммуникационном агентстве «АГТ-Сибирь». Еще будучи в «Тайге.инфо», я видел, как работают ребята из АГТ, и считал, что это дико крутой уровень. Это одно из лучших PR-агентств не только в нашем регионе, но и, пожалуй, в стране.

— Что вы сейчас находите для себя интересного в PR-компании?

— Да, в общем-то, все то же самое, что и было на других моих работах. Всё это — и журналистика, и организация научпоп-событий, и PR — относится к сфере коммуникаций. Я всегда работал коммуникатором, выступая в роли посредника. В СМИ я был посредником между ньюсмейкером и читателем. В ИЦАО — между учеными и интересующейся наукой аудиторией. Работая в PR-агентстве, я выступаю посредником между его клиентом, для которого мы придумываем и делаем проекты, и аудиторией, в которой заинтересован клиент. Мне всегда нравилось быть посредником между кем-то и кем-то, я называю это «помогать хорошим людям знакомиться друг с другом».

— То есть любая деятельность в коммуникациях одинаково для вас интересна?

— Ну как, это во многом, конечно, разные вещи. Работая в «Тайге.инфо» и других интернет-изданиях, например, я переживал, что не могу подержать в руках газетную полосу или журнальную страницу, где был бы мой текст над моей фамилией. Проводя научно-популярные мероприятия, я иногда думал, как бы написал об актуальных событиях, продолжая работать журналистом. Сейчас я немножко скучаю по времени, когда я каждый месяц выходил на сцену кабаре-кафе «Бродячая собака» и объявлял, что мы начинаем научно-популярное ток-шоу «Разберем на атомы». Я во всех периодах своей жизни вижу плюсы, по многому скучаю, и выделить что-то одно суперинтересное мне, наверное, сложно.

— Мне бы ещё хотелось поговорить с вами о популяризаторской деятельности. Сначала вы организовывали мероприятия с учеными в барах?

— Не только в барах, мы устраивали лекции везде. Когда мы проводили фестиваль науки «КСТАТИ» (это, как правило, 50 мероприятий за пять дней), то охватывали все возможные площадки: и вузы, и рестораны, и библиотеки, и книжные магазины. Мы старались показать, что наука всегда кстати, наука есть везде, и любой человек может прийти на мероприятие, где ему ученые расскажут понятным языком про свою науку что-то такое, что он уйдет с ощущением, что не зря пришел.

— С 2016 по 2018 годы в рамках фестиваля «КСТАТИ» вы организовывали читки Science Drama. Это совмещение науки и театра. Расскажите, как вам пришла такая идея? Почему вы решили этим заняться?

— Сразу хочу сказать, что Science Drama придумал не я, а моя московская коллега, пришедшая в ИЦАО как раз из мира театра. Это она предложила сделать проект, где пьесы о науке, технологиях, изобретениях читали бы не только актеры, но и сами ученые, популяризаторы науки. Я просто активно развивал этот проект в Новосибирске и старался влиять на коллег, чтобы они тоже у себя в городах проводили Science Drama. Мы вообще многое делали на стыке науки и искусства: Science Short — фестиваль научно-популярных короткометражек, Science Sound — лекции под музыку, где электронщики были таперами для ученых. Всё это делалось для привлечения внимания к науке, потому что, чем необычнее и неожиданнее такая коллаборация, тем она кажется интереснее. Мы поэтому и лекции проводили в нетривиальных местах. Когда ты идешь в барбершоп, ты меньше всего ждешь, что тебе там будут рассказывать про квантовые вычисления. От сочетания несочетаемого создавался дополнительный эффект, работающий на главную цель: привлечь внимание к науке.

— Популяризаторские проекты существуют какое-то количество времени и потом становятся неактуальными? Или почему такие проекты не продолжают реализовываться? Science Drama, например просуществовала только два года.

— Да нет же, это только в Новосибирске, осенью я был в Красноярске на фестивале «КСТАТИ», и мои бывшие коллеги проводили Science Drama. Я в 2018 году ушел и ко всем последующим действиям ИЦАО в Новосибирске не имею отношения. Почему они не делают Science Drama, это вопрос к ним. У меня периодически спрашивают, почему в Новосибирске сейчас нет проектов ИЦАО, которые когда-то ассоциировались со мной. Но я всегда говорю, что вопрос не ко мне. «Разберем на атомы» или «Научные чтения» — бренды, которые принадлежат ИЦАО, даже если я причастен к их появлению.

— Мне бы ещё хотелось поговорить о вашем творческом пути в целом. Вы остаетесь в коммуникациях, но несколько раз меняете деятельность. Создается ощущение, что вы себя ищете. Как вы себя ощущаете сейчас? Вы уже там, где хотите остаться, или еще находитесь в процессе поиска?

— Это какой-то сложный вопрос, граничащий с вопросом про смысл жизни! Могу сказать, что сейчас я доволен местом работы и тем, чем я занимаюсь сейчас, но это абсолютно не значит, что через год-два мне вдруг не захочется чего-нибудь другого. Но я не считаю, что это связано с поиском себя, как вы выразились. Мне достаточно сложно себя оценивать, скажем так, в масштабе. Кто-то может сказать, что я многого добился в организации мероприятий или в журналистике, но мне всегда кажется, что я сделал недостаточно, каким бы состоявшимся профессионалом меня не считали другие люди. Смена работы никогда не связана с поиском своего места. Мне всегда хорошо в том месте, в котором я нахожусь.

— То есть, вы выбираете то, что на данный момент откликается вашим внутренним желаниям и пониманию того, как надо?

— Ну да, и я стараюсь работать, исходя из представлений о том, что такое качественная работа. Как правило, эти представления не супервыдающиеся, а вполне себе понятные. То есть если ты пишешь текст, то он должен быть без ошибок. Если ты делаешь мероприятие, оно должно пройти так, чтобы у его участников и зрителей не осталось ощущения, что они потратили время зря. Это обычные требования к себе и своей работе. Другое дело, что многие, к сожалению, сегодня работают «на отвали», и это меня сильно расстраивает.

Вообще, есть два момента, из-за которых мне хорошо там, где я работаю: я стараюсь делать все качественно и получаю от этого удовольствие, плюс я получаю удовольствие от общения с людьми, вместе с которыми я работаю. Я пришел в «Рост», потому что мне понравились люди, которых я увидел на дне рождения газеты. Точно так же было во всех последующих коллективах, где я работал. Для меня очень важен контакт с людьми и взаимодействие с ними. Пока эти два элемента есть, мне хорошо.

— И заключительный вопрос: скажите, какие качества вы цените в людях, которые работают в сфере коммуникаций?

— Любознательность. Мне очень важно, чтобы человеку было любопытно. Чтобы ему было интересно. Грубо говоря, когда он слышит какую-то песню, и ему хочется узнать, кто это поет. Вся работа журналиста сводится, в моем понимании, к одному предложению: «Я что-то новое узнал и вам рассказал… Показал по телевидению… Рассказал на радио… Написал в ленте новостей… Я узнал, а теперь, благодаря мне, знаете и вы». Чем больше вопросов у тебя возникает, тем больше информации ты получаешь и можешь поделиться ею с аудиторией. И речь не просто о задавании вопросов, а о желании задавать эти вопросы. Это самое главное, на мой взгляд.

Ну, и еще одно из главных качеств — это коммуникабельность, как бы это очевидно ни звучало для сферы коммуникаций. Если вам не нравится общаться с людьми, если вы социопат или социофоб, это не значит, что вы плохой человек, но странно представить, что вы работаете журналистом или пиарщиком, потому что это люди, которые много разговаривают с людьми. Если вам вдруг это не нравится или вы делаете это плохо, значит, вы будете плохо работать. 

Поэтому — любознательность, коммуникабельность… И, наверное, в любой работе, как бы попсово это ни прозвучало, для меня важна честность. Я бы не смог работать журналистом в издании, которое врет своим читателям. Я бы не смог работать таким пиарщиком, который должен врать аудитории. Хочу говорить правду, а не придумывать. Честность должна быть и по отношению к самому себе. Если ты работаешь в сфере коммуникаций и хочешь сделать работу хорошо, делай её хорошо и не притворяйся тем, кем ты не являешься.

Беседовала Елена Рощупкина