Александр Патрин: «По-хорошему, журналисту нужно уметь поработать на обеих сторонах»

Александр Патрин – фотожурналист фрилансер. До весны 2022 годы штатно работал в кузбасском СМИ «а42.ru». На сегодняшний день проживает в Ереване и внештатно снимает для ТАСС.

– Почему работаете внештатно?

– Если предложат штатно, то я подумаю, может быть, соглашусь. Это, конечно, всегда гарантии, зарплата, ты не числишься безработным. Но это значит, что у тебя есть начальник и всегда ты делаешь так, как скажут. А это очень сильно зажимает.

– Сначала вы снимали только свадьбы, но потом ушли в журналистику. Почему вы остались в этой сфере так надолго?

– Я никуда не уходил, я на свадьбах просто пересидел. Это, в большей степени, был компромисс. Сразу в сферу журналистики и не попадёшь, потому что нужен опыт, а чтобы он был, нужна работа, а для неё – опыт. И получается замкнутый круг. Когда я после окончания института ломанулся в первую газету, то меня там отшили и сказали, чтобы я набирался опыта. Я много работал по бартеру, снимая в ночных клубах тусовки, корпоративы. Пытался прорываться на пожары, ДТП, но меня редко туда пускали.

– А чем вообще отличается свадебная съёмка и фотожурналистика?

– Это как джип и теплоход, наверное. Съёмка свадьбы может быть частью работы фотожурналиста, например, когда дают задачу показать свадьбу известных людей. Чаще всего свадебные съёмки заказчик не разрешает публиковать, ведь это их частный праздник, хотя иногда кадры бывают очень хорошие. Еще, по большей части, это постановка.

– То есть, вы хотите сказать, что творчества в репортажной съёмке больше, чем в свадебной?

– Нет, мало того, подавляющее большинство считает, что наоборот. На самом деле, это разное творчество. Например, в съёмке свадеб даже приветствуется изменение формы, монтаж, смена фона и много обработки. А в настоящей журналистике обработка вообще не везде допустима. Журналистика – это показ ситуации такой, какой она была. В каких-то издания можно показывать выразительность в фотографиях, но не более того. А съёмка свадеб – это творчество по заказу клиентов.

– Я имела в виду тему искусства и ремесла.

– На самом деле, свадебная фотография бывает на своей вершине не как ремесло. Вообще, в любой коммерции бывает пик, до которого могут дойти лишь единицы. И речь даже не в профессионализме, а в коммуникации. Ведь если ты найдешь своего клиента, то ваши взгляды на творчество буду совпадать. И тогда работа становится удовольствием. Точно так же и в фотожурналистике всё зависит от издания. Иногда и твои фотографии коверкают, и говорят делать всякую ерунду.

– Какими чертами характера должен отличаться фотожурналист от обычного человека?

– В первую очередь и фотожурналист, и журналист, и я бы сказал, что профессиональный фотограф, должны быть стрессоустойчивыми. Уметь держать удар и быстро отходить. О справедливости можно забыть сразу. Также важно развивать внимательность, коммуникабельность, чувство прекрасного, чувство меры и любознательность. Чем больше будет перечисленных качеств, тем больше будет в профессии приятного, чем неприятного. А еще, в журналистике постоянно придётся общаться через электронные средства, и всегда кто-то не будет брать трубки, а редакции всегда всё равно на это.

– Вам не страшно снимать митинги и вооруженные конфликты сейчас, в Армении?

– Волков бояться – в лес не ходить. Я думал, что снимать митинги – это когда ты пришёл с фотоаппаратом, и тебя сразу за шкирку хватают и в автозак пихают, если у тебя нет редакционного задания или жилетки прессы. Я думал, что сразу в это влезу и испорчу отношение со страной. Но решил, что нужно рисковать, если депортируют, то так тому и быть. Дорогу осилит идущий – это тоже про журналистику. На одном из митингов я залез на сцену и начал снимать. На меня никто не смотрел, поэтому я понял, что могу продолжать свою работу. Сейчас фотографирую в основном митинги и шествия. Это и заработок, и портфолио.

– А насколько оперативно вы выезжаете на съёмки?

– Я поселился в дорогой квартире в центре города. Мне нужно добежать до любого правительственного объекта за несколько минут, максимум – за десять, потому что мне нужно быть первым. Мы живём за два с половиной дома от главной площади. И теперь всё, что происходит, оно в радиусе километра от меня. Я отслеживаю всё по трансляциям в интернете. У меня сейчас круг общения в разы больше, чем в Кемерово. Я наснимал здесь себе портфолио. За год сделал больше хороших снимков, чем в Кемерово за всю свою карьеру. А я занимаюсь фотографией 24 года.

– Когда вы идёте гулять, то берёте фотоаппарат с собой?

– Да. Со временем такая практика очень сильно надоедает. Когда ты работаешь, обвешанный техникой – это одно, а когда гуляешь с мороженым, то шесть килограммов техники мешают. Плюс продавливает ремень, и я еще комплекции, сдуваемой ветром. Вместо вещей первой необходимости я беру объектив и фотоаппарат. Все самые продаваемые кадры помещаются в диапазон объектива на 24-70 мм. Чем ближе к тому, как видит глаз, тем ценнее.

– Насколько тяжело совмещать фотожурналистику с личной/ семейной жизнью?

– Ну, восьмой год держусь. Не скажу, что это легко. Например, недавно мы сидели дома с гостями, выпивали и планировали ближайшие выходные. Уже начали расходиться, а я смотрю новости в интернете: Джермук (город в Армении) под интенсивным артиллерийским огнём, вся граница под обстрелами Азербайджана. У меня глаза на лоб, я быстро всё пересылаю редактору, собираю тревожный чемоданчик и понимаю, что на ближайшие дни весь мой отдых «заказан». Это был мой первый раз в горячих точках. Я хотел в 2014 году, но меня никто не брал, ведь я в таких местах ещё никогда не был. И тут я понял, что я наконец-то вышел на новый уровень этого замкнутого круга: когда без опыта тебя не берут работать, а без работы ты этот опыт не получишь.

– А как вообще сейчас с объективностью?

– Сейчас не знаешь как твой шаг расценят. В настоящей журналистике, по моему мнению, неправильно топить за одну сторону и говорить, что одна сторона – молодец, а другая – нет. Нужно быть как хирургу, который называет органы не чем-то тебе дорогим, а своими именами. По-хорошему, журналисту нужно уметь поработать на обеих сторонах. Никакой из них не подыграть, никакой не подгадить. Но сейчас это едва реально.

– Как вам живётся без какой-то основы под собой, потому что у вас нет никаких гарантий, вы работаете внештатно и даже не можете спланировать свою жизнь?

– Я ищу в этом плюсы. Это постоянная самодисциплина.

Беседовала Елизавета Устьянцева