Ирина Верхградская: «Хотелось бы воссоздать всё многообразие нашего мира»

В «маленьком мире» Ирины Верхградской сейчас около 1600 работ, душевных и как будто бы настоящих. Под каждым постом ей пишут комментарии восхищения и благодарности. Коллекция «Дорогие мои старики», аллегории, литературные герои, исторические персонажи, сказочные обитатели, разные народы в традиционных костюмах, звезды шоу-бизнеса, актёры— всё это составляет «маленький мир» мастерицы. Мир Ирины Верхградской уже покорил несколько городов и стран, если вы не знакомы с этими работами, то, может быть, настало и ваше время?

— Как вы стали создавать миниатюры? С чего начался ваш маленький мир?

— Все началось с мамы. Однажды мне мама сшила куклу, она стала моей любимой, и я почему-то назвала её Людкой. Ну а ещё потом я попала в больницу, и моя старшая сестра, чтобы порадовать меня, передала мне крошечную куколку, которую сама сшила. Когда я поправилась и вернулась домой, эта крошечная куколка стала для меня центром всех моих игр. Я шила ей одежду, одеяла и подушечки и параллельно просила у сестры шить ей маму, папу, бабушку, подружек и так далее. Сестра какое-то время покорно исполняла мои желания, а потом ей это надоело, и мне пришлось самой учиться это делать.

Долгое время я не вспоминала про своих кукол, из-за учебы, работы, взрослой жизни и семьи. Мои дети родились уже перед самой перестройкой. Полки в Детском мире были заставлены железными грузовиками, лопаточками, резиновыми мячиками, игрушечной посудой. А хотелось порадовать детей на Новый год чем-то особенным. И я однажды уложила их спать, взяла иголку и сшила двух одинаковых Дедов Морозов и две Снегурочки (ну, чтобы не ссорились). Время до Нового года еще оставалось, и я успела сшить еще двух клоунов и двух пиратов. Конечно, эти игрушки стали самыми любимыми.

Спустя какое-то время я приняла участие в выставке среди других участников, но вскоре после этого меня пригласили в музей для организации персональной выставки. Эта выставка проходила ровно полгода, это было неожиданно и для работников музея, и для меня. Интерес не спадал. После этого я уже поняла, что остановиться не смогу.

— Вы всегда доделываете работу до конца, было ли такое, что бросали дело на полпути?

— Знаете, у меня есть большая работа, она называется «история кресла»: родился ребёнок, на кресло бросали пелёнки, потом девочка росла, потом замуж вышла, и её жених сидел на этом кресле, дальше дети и внуки играли, так до последнего дня было этого кресло. У меня были готовы фигурки, только кресло оставалось сделать. Однажды, кто-то из журналистов спросил, какие у меня планы, я ему и рассказала про эту историю женской судьбы. И всё, как рукой отрезало, я лет 15 не возвращалась к этой работе. Вот как бывает, если работа незавершённая, но ты про неё рассказываешь, ну а потом желание пропадает. Но я всё же потом её доделала.

—Вы бы хотели свою площадку, чтобы там были ваши работы постоянно и чтобы они не лежали в коробках?

—Да, конечно бы хотела. Хочется, чтобы это было не сильно далеко и безопасно. Я думаю, может кто-то в Новосибирске задумается, городу это не повредит, а только плюсом будет. Потому что даже из Канады пишут и из Колумбии. Тем более вот такая тема, например, детей привести, мне пишут, что детей надо классами возить, чтобы им показывать даже этих старичков и учить отзывчивости.

— Из чего вы делаете кукол?

—Из пластика, из шёлка: пропитываю, грунтую, а потом маслеными красками. Именно искусственный шёлк — он наиболее покладистый в работе. Если это общая обстановка, то использую картон, вяжу половички.

— Вы где-то берёте уже готовую технику?

—Нет, всё сама. Раньше ни интернета, ни книг, ничего не было. Приходится экспериментировать.

— Вам кто-нибудь помогает в создании работ?

— В основном нет, иногда могу сына попросить, например вот, окно из дерева вырезать.

— Сколько дней уходит на одну куклу?

—День, допустим, шью фигурку, потом промачиваю, и она сохнет. Максимум 10-14 дней. Если нужно сделать бабушку или дедушку и нужно пропустить всё через себя, то создаю и эскизы. Но это больше для того, чтобы найти себя.

— Вы продумываете образ заранее?

—Иногда я планирую сделать, ну, допустим, «принцессу», нарядную, в сверкающем платье. Начинаю подбирать материал, кружево — ну не идет ей, ну никак! И неожиданно из принцессы получается такая очаровательная крестьяночка, сама кукла мне диктует свой образ. А иногда, если я сама много труда вложила в эту куклу, то, окончательно её доделав, ставлю на ладошку и подношу к зеркалу, чтобы она сама видела свое отражение, и тихонько у нее спрашиваю — ну, теперь ты довольна?

— Вы себе ставите какую-то цель при создании работы?

—Чтобы это было источником каких-то знаний для детей. Вот история костюмов, у меня около 500 работ. В Алматы водили студентов театрального факультета на мою выставку, чтобы они всё посмотрели, потрогали. К моим работам можно любую лекцию подобрать. Может быть, бабушки с дедушками будут приводить внуков и показывать. Хочется, чтобы дети росли на такой истории.

— Вы не боитесь отдавать свои работы в музеи?

—Нет, если они за витриной. На первой моей выставке в Семипалатинске, мне рассказывали работники, что однажды женщина пришла и сказала «Вы знаете, вы меня не помните, но я четвертый раз сюда пришла, можно мне посмотреть на работы одной, без охранников. Чтобы свидетелей не было этих чувств, с которыми я смотрю». И вот её пустили посмотреть без смотрителей.«В каждой работе, где старичок или старушка лежит, я делаю тапочки у кровати или кидаю халат или штаны. Что он не лежит фатально, полежит и скоро встанет, и мне самой легче, хотя, казалось бы, зачем мне такая дополнительная работа»

— Есть ли у вас какая-то любимая кукла? Может быть, вам запомнился процесс её создания?

—Вот из старичков одна из любимых вот эта (фотка). Меня саму потрясает его лицо. Как я так? Улыбку его горькую. Радуется он или что? Ну, будем считать, что он счастлив.

— Как вы думаете, почему ваши работы многим нравятся?

—Мне кажется, будет нравиться любая работа, даже детская, если будет видно, что вложено немного души, а я выкладываюсь полностью.