Этнический эксперимент

В Кемеровской области вот уже 46 лет существует КемГУКИ – Кемеровский государственный университет культуры и искусств. Обучаться таким профессиям, как хореограф, руководитель театра кукол, режиссер или актер, всегда интересно, а если твой курс весьма необычен, как например, сложилось в этом году, то становится интересней вдвойне.

В 2014 году заведующий кафедрой театрального искусства Виктор Васильевич Мирошниченко решил набрать экспериментальный курс актеров, а именно обучать одновременно студентов из России и Монголии. Государство выделило 18 бюджетных мест, 5 из них оставили для монголов. Конкурс для ребят проходил абсолютно одинаково: три устных тура, по окончании которых комиссия отбирает лучших. Правда, чтобы отобрать лучших из Монголии, комиссии пришлось съездить туда и провести творческий конкурс заново, но эти небольшие трудности лишь усилили желание преподавателей осуществить свою задумку. Почему именно монголы, как проходит обучение, ладят ли студенты между собой, рассказал сам Виктор Васильевич Мирошниченко.

─ Поделитесь, как вам пришла в голову мысль собрать русско-монгольский курс?

─ Видите ли, несколько лет назад в нашем университете уже обучались иностранные студенты, две девочки из Монголии, но они учились на кафедре режиссуры любительского театра и после университета сразу же вернулись домой. И я подумал: почему бы мне не набрать свой курс, именно курс актеров? Монголы очень харизматичные, трудолюбивые и толковые, как раз то, что требует профессия. К тому же университетом мы можем называться только в том случае, если будем иметь связи с иностранными студентами. На мой взгляд, связь с МГУКИ – Монгольским государственным университетом культуры и искусств – идеально подходила для набора студентов. Летом я с коллегами ездил в Монголию и проводил там творческий конкурс. Признаться, ребята меня впечатлили, они очень мотивированы, у них есть огромное желание овладеть профессией.

─ Все лекции и практические занятия проходят в университете на русском языке. Насколько я знаю, только один мальчик достаточно хорошо владеет языком, как же выходят из положения остальные?

─ Да, все наши преподаватели русские и не знают монгольского языка. Я сам много времени провожу с ребятами, объясняю, иногда приходится повторять одно и то же по несколько раз, а как по-другому? Периодами приходится поступать жестко, я категорически запрещаю монголам общаться на родном языке во время занятий. Дома – можно, в университете – нет. Благодаря ежедневной практике и многочасовым занятиям русским языком ребята сделали огромный шаг вперед: всего за полгода они стали достаточно свободно говорить, я очень ими доволен.

─ Вы, как руководитель, не видите какого-либо разлада между студентами?

─ За полгода ни одной ссоры между русскими и монголами не случилось. Все конфликты у них происходят только со мной. Кто-то проспал, не пришел на занятия − он получит. Я считаю, что каждый студент должен быть готов к занятиям, невзирая на то, русский он или монгол. Не готов – отвечай. Мы с ребятами отличаемся друг от друга только в одном: они выполняют одну работу, а я – другую. И всё. В остальном мы одинаковы. У меня всего лишь побольше опыта, и я охотно им делюсь, чтобы они быстрее овладели той профессией, которую выбрали.

─ Как вы думаете, после университета монголы останутся в России или уедут?

─ Этого никто не может знать. Я надеюсь, что некоторые все-таки останутся и будут играть в наших театрах. Совместные этюды у ребят выходят прекрасно. Думаю, в дальнейшем они станут настоящими профессионалами.

Звенит звонок на пару и мы с Виктором Васильевичем спускаемся в учебный театр. Это специально оборудованное место в подвале, где проходят практические занятия. Студенты уже в сборе, переодеты в спортивную форму, на сцене готовы декорации. Виктор Васильевич широко улыбается и громко хлопает в ладоши. Все сразу же построились в две шеренги, повернули головы в сторону преподавателя. Пора начинать занятие. Виктор Васильевич поворачивается ко мне, улыбка не сходит у него с лица:

─ Посмотрите, разве можно их как-то разделить? Все они дети. Наивные, хорошие дети.

Преподаватель строгим взором обводит своих подопечных. От его внимательного взгляда ничего не укрылось: вот Настя стоит, слегка подогнув левое колено, рукой держится за бедро, видимо, на прошлом занятии повредила ногу, надо бы поменьше нагружать её в ближайшее время; Игорь и Тугулдур весело болтают, старательно избегают взгляда педагога, значит, не готовы сегодня показывать этюд; Анфиса и Баярчимэг встали в конец шеренги, стараясь спрятаться за спины одногруппников, как только Виктор Васильевич взял в руки список посещаемости ─ и гадать не надо, кто прогулял сегодня первые пары. Пересчитав студентов, Виктор Васильевич дает сигнал начинать показ. На сцене сразу же все меняется: некоторые уходят за кулисы, кое-кто доставляет последние элементы декораций, действующие лица остаются, занимают свои места. Работа началась.

Ребята выкладываются в полную силу, словно они на большой сцене, а не в маленьком учебном подвале. Я смотрю на них с восхищением: идеально отточенные движения, прекрасная мимика, эмоции сменяются одна за другой. Смех, удивление, слезы, крики ужаса, объятия и поцелуи, падения со столов и стульев, беготня по сцене, громкая музыка и аплодисменты одногруппников ─ за одну пару ребята переживают несколько таких разных жизней, пытаясь влиться в каждую из них, стать одним целым со своим героем. Но самый напряженный момент для всех ─ критика отыгранного этюда Виктором Васильевичем. Он усаживает актеров перед собой и во всех подробностях разбирает игру, указывает на удачи и поражения, показывая, как надо было правильно встать, произнести фразу или рассмеяться. Ребята внимательно слушают, а затем заново показывают этюды, уже с учетом ошибок.

Под конец занятия уставшие актеры идут в гримерку, убирают декорации и обсуждают итоги дня. Впереди ещё много работы и новых интересных заданий. Я подхожу к Дамдиндорж Цолмону, который заметив мое приближение, широко улыбается и застенчиво присаживается на стул.

─ Скажи, тебе нравятся такие долгие и утомительные тренировки? Как тебе работать в таком коллективе?

─ Мне безумно нравится! Мы работаем по четыре, а иногда и по шесть часов в день, не замечая усталости. Виктор Васильевич прекрасный преподаватель, он доходчиво объясняет все ошибки, которые мы в дальнейшем стараемся исправить. Конечно, сложно столько времени проводить на сцене, но у нас очень дружный коллектив, основанный на взаимопонимании и поддержке. Самое лучшее ─ когда актер видит и слышит партнера – это называется взаимодействие, этому надо долго и упорно учиться.

Цолмон учил язык пять лет и лучше всех изъясняется по-русски. Другим же студентам-монголам многие слова даются с трудом. Когда они что-то забывают, то слово показывают действием, при помощи рук, мимики и слов-синонимов. Общаться с ними ─ одно удовольствие, это удивительно открытые и позитивные люди, с добрыми улыбками и заразительным смехом.

Выходя из гримерки, я последний раз окинула взглядом маленький театр. Без декораций и ребят это был всего лишь пустой черный круг, глядя на который невозможно представить, сколько событий происходит здесь за день. Лишь забытый на стуле пиджак Виктора Васильевича говорил о том, что завтра это место снова оживет и расскажет новые истории.

Юлия Лавринова