Андрей Баев: «Наша задача — всегда делать хорошие сюжеты. Но иногда получается, а иногда — нет»

Редактор информационной службы российского регионального телеканала ОТС Андрей Баев, поделился своим мнением о специфике профессии журналиста.

— Как ты попал на телевидение? Я слышала, что это очень неожиданная история.

— Это правда, попал я туда совершенно случайно в 2005 году. Учился я тогда на психолога в институте психологии и педагогики управления образования Красноярского педагогического университета и активно играл в КВН. Неожиданно меня пригласили работать в телекомпанию «Афонтово». В то время это был один из лидеров регионального рынка страны. Проработал я там недолго, всего полгода. А затем перебрался домой, в Железногорск, опять же на телевидение.И тут-то мне повезло, как я уже сейчас понимаю. Мой главный редактор сразу не допустила меня к компьютеру, а заставила всё писать своими руками, что абсолютно верно. Ведь люди вообще практически перестали писать вручную. Первую неделю она брала листы с моими текстами, сминала, выбрасывала и говорила:«Ужасно, иди переписывай». Так она добивалась, чтобы я писал интересней. И в итоге научила меня самому главному:телевизионный сюжет только тогда будет хорошим, если там будет какая-то история и какие-то детали. Это два основных признака прекрасного материала, собственно как и любого литературного произведения. Так я учился писать, мои тексты становились лучше. И скоро с молодежных программ меня перевели на более серьезные сюжеты.Собственно так я и попал на телевидение.

— И где работал потом?

— После 12 канала в Железногорске, долгое время работал на 49 канале в Новосибирске. И вот сейчас на ОТС, в должности редактора информационной службы.

— Есть такая книга, которая называется «Будь чудом». Её написала американская журналистка Регина Бретт. Там описаны разные ситуации из ее богатого жизненного опыта: встречи с разными людьми, всё что, повлияло на ее характер. Рассказывая о своей коллеге, она упоминает такой случай:в одной семье их маленького городка потерялся ребенок. Родители сбились с ног, в поисках девочки, ведь они точно знали, что она никуда не могла убежать. Полиция отказывалась начинать поиски, так как не прошло достаточного количества времени. Тогда коллега Регины согласилась написать заметку о пропавшей девочке. Вроде бы, ничего особенного. Но именно эту газету читал продавец в магазине, рядом с круглосуточной заправкой. И именно туда зашел таксист, схвативший девочку на улице и решивший увезти ее к себе домой. Ребенка спасли. Про заметку все забыли. Сама журналистка потом получила Пулитцеровскую премию уже за другую, более серьезную свою статью. Но именно этот материал казался Регине самым важным в жизни ее коллеги. В связи с этим вопрос: была ли у тебя работа, которая пусть и не спасла чью-то жизнь, но вызвала у тебя гордость?

— У новостников сюжеты, которыми можно было бы гордиться, как минимум, должны быть раз в неделю из пяти или шести рабочих дней. Естественно, это будет хороший результат,если хоть раз в неделю появится классный сюжет,о котором будут помнить, про который будут говорить, про который ты будешь сам вспоминать.Ведь наша задача — всегда делать хорошие сюжеты. Но иногда получается, а иногда нет. Что касается материалов, которыми я горжусь, то они, безусловно, есть и могут появляться по разным причинам.

Во-первых, благодаря интересной теме.Так,в 2008 году я снимал сюжет по поводу торговли спиртом. Люди торгуют из окон. Нужно всего лишь зайти в подъезд, постучаться в дверь, дать двести рублей, и ты получаешь 1,5-2 литра спирта. Разбавляешь, и его становится в два или три раза больше. Хорошая водочка получается, и люди пьют. Дешевле просто. А иногда и вовсе проще бывает. На первом этаже два окна рядом. Одно нормальное, а другое перевернутое. Так, что форточка внизу. Как в киоске получается.

Во-вторых, может выстрелить сюжет, который хоть и не очень хорошо проработан в плане стендапов и комментариев, но в нём появляются запоминающиеся личности. Например, в прошлом году я в очередной раз снимал фестиваль «Знаки» — ежегодный фестиваль субкультурв театре «Глобус». Там были панки, эмо, готы, мультяшные герои и какой-то фрик —огромный мужчина в костюме непонятной женщины. Его-то все и запомнили, и потом долго говорили о каком-то странном герое в сюжете у Баева.

В-третьих, гордишься, когда все получается, как ты захотел или ещё лучше. Рассмотрим абстрактный пример. Горит дом, к нему подъехали две телекомпании. Один корреспондент ленивый, сидит в машине, ждёт, пока его оператор наберет картинку и приедет какой-нибудь «мясник», чтобы у него взять интервью. А второй, не ленивый, ищущий что-нибудь интересное, вышел и смотрит, есть ли какие-нибудь детали. Увидел разорванный газовый баллон — показал оператору. Услышал краем уха, какодна бабушка говорит о том, что в восьмой квартире остался ребенок. И так далее. Соответственно, сюжет об одном и том же пожаре, только один интересный, а другой обычный.

И, наконец, гордишься тем материалом, из-за которого пришлось проделать адскую работу. Мой пример о сюжете наНовосибирской птицефабрике. Огромное здание, в котором множество цехов. В одном находятся тысячи цыплят. В другом — яиц. В третьем — куриц. Все они напрямую связаны. Есть цех забоя птицы, где масштабы не такие, как в деревнях. Здесь всё производство автоматизировано. Дальше — огромная лента, где уже голая тушка проезжает несколько рентгеновскихаппаратов, которые ее фотографируют и определяют, есть ли повреждения. Соответственно, ставится метка, пойдет ли курица целой или ее нужно разделать на части. Потом цех упаковки и склад, откуда машиныуже разъезжаются по магазинам. И вот отсюда ты привезешь минимум час видео. А тебе нужно показать две минуты. После такой адской работы и начинаешь гордиться за сюжет.

— А ты понимаешь, что сюжет удался: по своему ощущению или каким-то метрикам?

— Вообще, если мы говорим не о системе телевидения, как кто считает свою аудиторию, а о конкретном журналисте, то тогда, во-первых, сам понимаешь, нормальный текст или хороший. А, во-вторых, несмотря на то, что я редактор, если я пишу сюжет, то я отдаю его любому другому редактору, чтобы меня прочитали. И, соответственно, если у редактора нет вопросов, то это прекрасно. Конечную же оценку тыполучаешь, когда положишь картинку на текст, и твой материал либо станет ещё лучше, либо будет просто хорошим.

— Я смотрела юбилейный выпуск программы «Оранжевое утро», где ты был приглашенным гостем. Там услышала, что ты часто снимаешь криминальные новости или патрулируешь улицы с ГИБДД. Это правда? Были ли какие-то опасные ситуации в твоей практике?

— Да, это правда. Когда я начинал работать, то сразу понял, что буду сотрудничать с силовиками. Ведь мне ещё со школы, где я занимался военно-патриотической деятельностью, всё армейское и спецназовское близко. Собственно, что говорить,на данный момент я являюсь членом общественного совета главного управления МВДРоссии по Новосибирской области.Что касается опасныхситуаций из практики, то, конечно, они были. Они бывают, даже если ты не работаешь с полицией и ФСБ. Опасно уже тогда, когда ты приезжаешь на съемку, а там какой-нибудь пьяный мужчина тебя по голове ударяет или ещё хуже. Я считаю, что всё это нужно как-то сглаживать: на рожон не лезть никогда, если же что-то не так, то сразу следует вызывать полицию.

— Какие сложности, по-твоему, могут осложнятьработу журналиста?

— Самая главная сложность — это, когда тебе надо добыть информацию, а источник не идёт с тобой на контакт. Если ты ничего не узнаешь, то о чем ты будешь рассказывать? Все остальное — это нормально.

— А что насчет отношений с коллективом? Это не сложность?

— Смотря, как ты относишься к жизни. Телевизионный коллектив — это обычный коллектив. Если человек не вписывается в него, то он надолго там не задерживается. Вот и всё. На моем веку, пусть и небольшом, это миллиард раз доказывалось. Просто люди уходили и всё. По разным причинам. Или человека увольняли, или он сам увольнялся.

— В той же программе «Оранжевое утро» ты говорил, что люди к тебе часто обращаются за помощью, даже ночью. Как ты к этому относишься?

— Это бывает не часто. К тому же, я всем даю свой номер с просьбой звонить и рассказывать, что у них происходит. Может раздражать только то, что когда-то ты договорился с людьми на съемку, сделал сюжет, всё хорошо. Но потом эти люди начинают периодически тебе звонить и рассказывать про свой старый дом, про который ты снимал тогда сюжет, про соседей, газон.

— И всё же эти звонки полезны?

— Конечно. Они полезны с двух сторон. Во-первых, для тех, кто звонит, обращается за помощью на телевидение с целью решить свою конкретную проблему. А, во-вторых, для нас. Ведь мы расскажем всем остальным о том, что оказывается вы живёте в десятиэтажном доме, и у вас может возникнуть такая же проблема. А потому нужно задуматься и присмотреться.

— А как ты считаешь, что нужно аудитории?

— Аудитории вообще ничего не нужно. Зритель ничего не хочет. И не твоя задача, как тележурналиста, дать ему то, что он хочет вообще. Твоя задача: донести информацию, рассказать о чем-то важном, значимом, желательно значимом для большинства твоих зрителей.

— Во многих интервью действующие журналисты называют профессию женской. Согласен ли ты с этим?

— Однозначно. Если на федеральном уровне мужчин ещё более-менее хватает, то в региональной тележурналистике, конечно же, больше женщин. Не знаю, почему так. Я ведь сам не с журфака. А ещё интересный момент: в региональной журналистике людей с профильным образованием далеко не большинство. Если по процентам брать, 60 или 65— это филологи, потом 20 журналистов и всех остальных понемногу. Ведь, к сожалению или к счастью, если человек поступил на журфак, то нет гарантий, что он сможет реализоваться в профессии. Кому-то дано играть в NBAи быть известным баскетболистом, а кому-то нет. Кому-то дано водить гоночный болидна скорости 250 км/ч, а кто-то еле-еле управляется на автомате с обычной машиной. И в журналистике так же. Научиться, наверное, можно. Но опять же или дано, или не дано.

— Был ли у тебя опыт общения с европейскими журналистами?

— Да, опыт был. Встречался с ними на международных съемках, на форумах, на спортивных соревнованиях. Последний раз на Технопроме были иностранные журналисты. Из Новосибирска отправляют в Китай, например. И в Новосибирск приезжают.

— Существуют исследования, в которых корреспонденты из 20 стран Европы отвечают на вопросы о необходимых приоритетных компетенциях журналиста. Однако мнения россиян иевропейцев различаются. Что скажешь по этому поводу?

— По мне, так суть у всех одна. Вот я сейчас рассказывал о правилах хорошего сюжета. И у них то же самое. Здесь единственное отличиев политических моментах, в том плане, что надо придерживаться определенной стороны. Ты должен знать, что этот плохой, а этот хороший. А так, они такие же журналисты, как и мы. Ничего другого нет.

— Еще такой вопрос: ты встречался с непрофессионализмом в нашей профессии?

— Да миллиард раз.

— А что ты понимаешь под непрофессионализмом?

— Абсолютно неинтересный, бессвязный текст, написанный скучным языком, сложными предложениями смиллиардами запятых и тому подобное. Это текст с какими-нибудь заумными словами, не понятными большинству телезрителей. А еще и вдобавок, каким бы плохим этот текст не был, он может не соответствовать картинке. То есть мы говорим о реакторе и показываем поле с пшеницей. Вот это непрофессионализм.

— Читала книгу «Как новые медиа изменили журналистику», написанную одновременно десятью авторами, такими как Оксана Силантьева, Александр Амзин и другие. Там высказывается мнение о том, что традиционная журналистика постепенно отмирает. Место профессиональных журналистов занимают блогеры, да и вообще любой человек с доступом в интернет. Что ты думаешь по этому поводу относительно телевидения и журналистики в целом?

— Со временем все меняется. Как хочешь это называй: эволюцией или стагнацией, регрессом или прогрессом. Например, раньше машины ездили максимум 70 км/ч, сейчас — 200 км/ч. То же самое и в журналистике. Да, я согласен,журналистика стала менее профессиональной. Всё как-то сквозь пальцы делается, допускаются ошибки, непрофессиональные сюжеты, сами люди непрофессионалы. Я хоть и сам профессию не получал, но считаю, что в ней добился нормальных результатов. Но при этом есть люди, которые, даже получив образование, не знают элементарных вещей и хотят работать на телевидении. Хотя, пока думаю, что рано говорить о смерти телевидения. Всё-таки запас прочности ещё есть. Мне так кажется. Что касается журналистики вообще, радио и газет, в частности, то сейчас все делают симбиоз с интернетом. У любой газеты, у любого журнала есть сайт, несмотря на то, что это печатные издания. Радиостанции делают прямые телевизионные эфиры своих прямых эфиров. Журналистика живёт и будет жить.

— И, наверное, уже традиционный вопрос: какие советы ты бы дал молодым журналистам?

— Не буду ничего придумывать, скажу то, что всегда говорю. Есть несколько жизненных правил. Первое: телевизионный журналист, корреспондент никогда не должен бояться выглядеть дураком. Не обязан тележурналист знать всё. Понятно, что если ты поехал к тем же профессорам в Академгородок, то ты подготовишься. Но, чтобы тебе материал донести об этих профессорах и о том, что они изобрели нормальным доступным языком, этого мало. Плохой журналист — это тот, кто в ответ на заумные слова доктора наук скажет: «Спасибо» и потом, расшифровывая синхрон, будет говорить этими же его словами. А нормальный журналист, не выставляя себя дураком, скажет: «Александр Петрович, мне вообще всё понятно, но нас смотрят многие телезрители, давайте для них человеческим языком скажем». Это раз. Два. С учетом того, что у тебя есть красивая картинка, небракованный звук, стараться, чтобы твой текст был максимально простым, как из разговора с подругой. Простые конструкции, понятный доступный язык, без тавтологий. И, по сути, не растекаясь мыслию по древу. Без всяких там прилагательных. И, наконец, журналист должен выглядеть нормально в плане внешнего вида. Никто не заставляет блистать, но быть чистым и опрятным нужно. Ну и всё, наверное. Об этих советах не надо забывать и желательно, как можно чаще, вспоминать.

Подготовила Татьяна Колесникова