Сладкая жизнь в сибирской глубинке

Дольче Вита – распространенная фраза итальянского происхождения, которая переводится как «сладкая жизнь». Популярным это изречение стало после выхода одноименного фильма в 1960 году режиссера Федерико Феллини. Фильм иллюстрирует жизнь тогдашней итальянской элиты. Отсутствие суеты и купание в роскоши — вот, что делало их жизнь сладкой и счастливой. Известные актрисы, модельеры, наследники больших капиталов и прочие отличающиеся своим талантом или счётом в банке личности эффектно и со вкусом проводили свои дни в парфюмерно-сигаретной дымке ресторанов и казино.

‌Первое упоминание

Именно это я представила себе, когда незнакомец подошёл ко мне с неистовой радостью на лице и задал один вопрос. Я прекрасно помню себя в тот момент, маленькую, растерянную, когда в прошлом году летом впервые оказалась на «Речном вокзале» после переезда в Новосибирск. Тогда всё казалось мне новым, и первое время я терялась после каждого поворота, чувствуя себя беспомощно с разрядившимся телефоном.

«Хочешь сладкой жизни?» − спросил меня тот человек. На вид ему было лет сорок, повседневные джинсы и футболка, дорогие часы и залысина с проседью.

Я авантюрно ответила, что не отказалась бы, уже предчувствуя некий подвох, но ещё воспринимая его шаг как попытку познакомиться. К сожалению или счастью, он оказался содержателем некого агентства «лёгкой эротики» под названием, кто бы мог подумать, «Дольче Вита». Я без слов ушла, бегом.

‌Знакомство

После этого случая прошло больше полугода, и вот в марте я, потрёпанная сессией и нехваткой впечатлений, времени и денег студентка, с заданием написать статью, сидела в университете, как обычно, пока не увидела в ленте Инстаграма миленькую рекламу модельного агентства, предлагавшего удобный график и приличную зарплату. Я заинтересовалась, оставила анкету, и на следующий день мне позвонила женщина с предложением встретиться и обсудить все детали.

Мы встретились в удивительно пустом кафе на площади Ленина, поэтому я быстро её нашла. Елена (вымышленное имя) оказалась очень милой, довольно молодой женщиной, в полушубке и с двумя золотыми кольцами на пальце и двумя телефонами на столе. Она всё время сладко улыбалась и сходу стала поить меня чаем. Спросила сколько мне лет, хотя паспорт не потребовала. Где живу, где учусь, работала ли раньше – типичный интерес работодателя, но тут «Вы же в курсе, что придётся раздеваться?»

Близкое знакомство

Она говорила так, будто я уже у них работаю. Пристально смотрела мне в глаза и искала одобрения каждому своему слову, и, если видела хоть нотку сомнения в моём лице, тут же спрашивала, всё ли меня устраивает. Конечно же, я изначально догадывалась, что это вебкам, и я пыталась сильно не удивляться её словам. Гибкий график оказался тридцатью тремя часами работы в неделю с ночными и дневными сменами. Сумму она пообещала, действительно, внушительную, с учётом того, насколько хорошо я буду завлекать мужчин. «Они любят милашек, как ты, уже не девочка, но еще не женщина».

Я согласилась проехать с ней и вживую посмотреть на «рабочие места». Такси подвезло нас до офисного здания в Октябрьском районе. Всю дорогу Елена рассказывала мне истории из жизни: про своего маленького сына, снисходительных начальников и как вообще попала в вебкам. Мы дошли до двери с маленькой невзрачной вывеской, что-то вроде косметических услуг. Таким незатейливым способом они укрываются от налогов, объяснила женщина. Мы вошли в крохотный коридорчик с вешалками и полками для обуви, рядом на стульях обувались девушки, как я сразу поняла «работницы» студии. Абсолютно нормальные девочки, моего возраста, веса, роста. Одна из них неодобрительно кивала головой и пищала, что воняет айкосом. При виде Елены они оживились, та стала сразу жаловаться ей на ненавистный запах айкоса, который наверно никто, кроме неё, не ощущал. Далее небольшой коридорчик вылился в более просторную комнату с ресепшеном в центре. Ну, чем не парикмахерская или какой-нибудь солярий? Из этой комнаты выходили три двери, в столовую, первую и вторую комнаты. Я удивилась, когда из столовой мне представилась маленькая коренастая девушка в очках. Она оказалась оператором, то есть тем, кто ведёт переписку на иностранном языке с посетителями трансляции. На ресепшене мы с Еленой приостановились, и она поведала мне пару интимных деталей данной профессии. В трансляции я всегда должна улыбаться, быть максимально расположенной к общению. Если гость позвал в приват (тет-а-тет общение за его счет), то делать всё, что он скажет, развлекать его любыми способами. Тут же мне был предложен целый набор секс-игрушек. «Для новеньких мы сами выдаём дилдо, а потом высчитываем из зарплаты». Примерные цифры заработка от семидесяти до трёхсот тысяч в месяц. «Опять же, всё зависит от тебя». И как бы я не хотела узнать больше деталей, она не вводила меня до конца в курс дела. «Поработаешь, сама узнаешь». Провести меня по комнатам – вот что Елена сделала с удовольствием. В двух средних размера комнатах «рабочие места» были разделены ширмами. В итоге семь мест в одной комнате, сердито, но выгодно. В общем, обстановочка напоминала малобюджетную ферму криптовалюты, только с мягкими диванами, милыми девчачьими обоями в портретах Мэрилин Монро. И вроде, всё идеально, довольно миленько, притягательно и ничего такого особенного от тебя не требуется – вот он, билет в сладкую жизнь, бери и наслаждайся.

Прощание со «сладкой жизнью»

В конце экскурса я придумала как выбраться оттуда и сказала, что меня смущают ширмы и отсутствие личного пространства, поэтому я не буду работать у них. Разочарованию Елены не было предела, но она всё-таки уломала меня получше подумать и дала срок до конца недели. На том мы и попрощались.

И мне вот интересно, насколько сладка жизнь у самих начальников студии, каков заработок их бизнеса? На мой взгляд, это неплохой стартап, практически из ничего сделать деньги, поставив только компьютер, диван и существо женского пола, засовывающее в себя туда-сюда бедное дилдо.  Неужели это правильно, когда девочки вместо учебы идут зарабатывать деньги таким способом, нередко лишая себя каких-либо дальнейших перспектив и хорошей репутации. Широко известен случай Дарьи Зарыковской, бывшей вебкам-модели Новосибирска, когда скриншоты с «рабочего процесса»  разлетелись её друзьям, родственникам, попали в паблики по типу «Курицы Новосибирска». Вебкам-бизнес так и останется социально приемлемым явлением, пока не станет вне закона, пока поисковики не удалят сотни адресов со студиями, пока не исчезнет реклама вебкама из социальных сетей, пока он кому-то очень выгоден.

Яна Бердюгина