Секция горного туризма НГУ — сорокалетняя история восхождений

В этом году секция горного туризма НГУ отмечает сорокалетний юбилей. Десятки походов, сотни участников и неисчислимое количество историй накопилось за время существования секции. Какой путь за сорок лет прошло одно из старейших студенческих объединений университета и как изменился за это время сам горный туризм? Присаживайтесь к костру, путники, это будет долгий рассказ…

 И начать его стоит с банального, но необходимого вопроса. Что же такое горный туризм?

Прежде всего, горный туризм — это спорт. Существует самостоятельная Федерация спортивного туризма России (ФСТР), туристам, как и любым другим спортсменам, присваиваются разряды и спортивные звания, постоянно проводятся соревнования, вплоть до международных. Но, пожалуй, горный туризм можно назвать одним из самых «неспортивных» видов спорта, и, вместе с тем, самым прикладным. Основная спортивная задача в горном туризме — прохождение группой маршрута с преодолением перевалов различной категории сложности. Это отличает его от альпинизма, с которым туризм часто равняют и путают. Между этими видами спорта действительно очень много общего, но основную разницу вывести несложно. Горные туристы проходят маршруты — альпинистов интересует исключительно покорение вершин. Но горный туризм включает в себя большое количество сфер: прохождение сложных перевалов требует и владения альпинистской техникой, и обладания навыками скалолазания, и умения передвигаться по ледовым и снежным склонам.Горный турист должен чувствовать жизнь гор. У него нет возможности в любой момент спуститься в базовый лагерь. И вроде бы всё о практике, но, видите, никак не обойти чувства. Потому что в горном туризме очень много про чувства, мечты и, конечно, романтику.

Подпись: Киргизский хребет, вид с перевала «Алёнка» — первопрохода, совершённого участниками секции в походе 2 к.с. Фото автора

Не многие их тех ребят, что приходят в секции и турклубы, стремятся к медалям, чемпионатам и званиям. Спортивная составляющая горного туризма ярко выражена в подготовке к походам: без хорошей «физики» не пройдёшь десятки километров с тяжёлым рюкзаком за плечами. Чего только не делают туристы на тренировках! Бегают, лазают, ходят на лыжах и в снегоступах, осваивают разные виды снаряжения и учатся им пользоваться, ночуют в палатках… Но в горы люди ходят не только из пресловутого «спортивного принципа». А уж на этот, самый популярный из задаваемых горникам вопросов «Зачем ты ходишь в горы?» каждый отвечает для себя сам, и нет здесь двух одинаковых мнений.

Выбрал горный туризм — и «загремел» на сорок лет

Датой создания секции горного туризма НГУ считается 25 сентября 1980 года, когда прошло первое общее собрание. В первом осеннем наборе секции было тринадцать человек — многие из них, теперь уже будучи «стариками», ходят в горы и по сей день. Создателем и первым тренером секции стал Владимир Алексеевич Юдин, который на тот момент уже имел достаточный опыт руководства походами высших категорий сложности и тренерской деятельности, будучи ответственным за тренировки в клубе туристов СО РАН. В течение сорока лет Владимир Юдин возглавлял СГТ НГУ — мы попросили его рассказать о том, каковы были эти годы.

Владимир Юдин — создатель и первый руководитель СГТ НГУ:

Сам я увлёкся горами поздно — уже после университета.  До этого не занимался, хотя в университете была довольно хорошая секция альпинизма, и там были мои друзья. Они уже к четвёртому-пятому курсу стали перворазрядниками, шли к КМС. Потом мне это помогло. Знаешь, чем? Так как я их знал, как облупленных, то подумал: «А не боги горшки обжигают — они же смогли, ну, и я смогу!».

Закончив университет, я поселился в общежитии на Золотодолинской, и среди зимы подселяли к нам людей. Заваливается ко мне крупный такой парень — Коля Плетнёв. А он из туристов, и уже имел тогда опыт «шестёрки». Собственно, он меня вытащил весной в поход, и я попал, что называется, «в струю», ко всем этим асам. Поэтому у меня рост был быстрый: в 1976-м —первый маршрут, а к 1980-му я фактически выполнил норму мастера спорта.

Группа СГТ НГУ на пике Коммунизма, В. Юдин — сидит справа. Фото из архивов СГТ НГУ

Надо сказать, что в Академгородке в те годы вообще были очень крепкие горные туристы. А летом 80-го вышло постановление партии и правительства «О развитии массовых видов спорта и туризма», вот прямо как сейчас помню. Я работал тогда в Институте Гидродинамики, а преподавал в университете матанализ, геометрию. И, имея эту статью из газеты «Правда», — считай, приказ к действию — я заявился на кафедру физ. воспитания. Заведующим кафедрой был тогда Жеребцов Владимир Николаевич. И я говорю: я бы не против тренером. И Жеребцов согласился с удовольствием — он тогда ещё не знал, что это такое, сколько мороки потом с нами (смеётся). Была проблема — нельзя было иметь два совместительства. А я уже преподавал матанализ и долго думал, что же выбрать. Выбрал горный туризм. И вот, собственно, почти на сорок лет и «загремел»…

Тренировки — это святое!

Сразу после создания секции начались активные тренировки — беговые, лыжные, скальные. Туристы ездили на скалы в Юргу и на Красноярские столбы, осваивали и узнавали новые места для подготовки к походам. В первые годы даже девизом секции была фраза, сказанная Владимиром Жираковским: «Тренировки — это святое!».

Владимир Юдин:

Тренировки, скажем, поездки в Юргу, у нас проходили примерно так. Мы садились в поезд вечером, и в два часа ночи он приезжал на станцию Тутальскую. Разрешалось поспать два часа. Это я так себя вёл, сволочь последняя (смеётся). В четыре часа подъём дежурных, чайку, — и в полпятого мы выходили на скалы — это примерно полтора часа ходу. Дело в том, что надо было на скалы первыми попасть, маршруты навесить, чтобы другие не заняли — конкуренция была! И тут же дежурные делали завтрак, а часть людей провешивала все маршруты. Это примерно в шесть утра. И около семи мы начинали. А заканчивали поздно вечером. Это было стандартно. И народ был приучен. Тренировались все вместе: «старики» организовывали и более сложные вещи, и трассу для молодых. И выезжало — сейчас в это трудно поверить — до сотни человек в Юргу!

А когда во время беговых тренировок, традиционно по вторникам и четвергам, мы выбегали на Пироговку, то не умещались на тротуаре, а бежали по самой улице. Шоферы автобусов писали на нас жалобу на имя ректора, что во время тренировки мы мешаем движению автобуса! Действительно мешали — толпа была большая.

Благодаря усилиям, упорству и трудолюбию тренеров, опытных туристов и новичков секции, уже к следующей осени СГТ НГУ имела опыт «тройки», прошли походы по Терскею, Алтаю и в районе Северного Тянь-Шаня.

Владимир Юдин:

Ну, и, как и должно быть — первый блин комом. Первый поход — зимняя «единичка» на Заилийку (Заилийскиий Алатау — горный хребет на северо-западе Тянь-Шаня, на границе Казахстана и Киргизии. Прим. автора). Было очень много снега, но, слава богу, руководитель был опытный — Петя Федосов, мой друг, — и он понял, что продолжение маршрута лавиноопасно. Маршрут был не пройден. Но, тем не менее, люди сходили, горы посмотрели, поняли, что это такое, тем более, зимой.

Несмотря на то, что за годы девиз секции изменился, слова о тренировках не потеряли своей актуальности. Горный туризм не зря относится к категории экстремальных видов спорта — в походе туриста подстерегают реальные опасности, к которым необходимо быть готовым. Горы не прощают ошибок, ошибки стоят жизней. Именно поэтому тренировкам в СГТ НГУ всегда уделялось повышенное внимание. Не вспомнить точно, как было сорок лет назад, но можно сказать о дне сегодняшнем — на традиционном, первом в сезоне сентябрьском собрании в этом году я была лично. И тренировки действительно начались буквально со следующего дня, расписана была вся неделя: во вторник и пятницу — беговые, в четверг — вводное занятие по вязанию узлов для новичков, в воскресенье — техническая, для ознакомления со снаряжением и базовыми туристскими навыками. Здесь, опять-таки, не стоит вопроса о рекордах или результатах на соревнованиях, здесь всё гораздо проще: если не готов физически или технически, в походе ты как минимум становишься обузой для группы, как максимум — подвергаешь опасности свою и чужие жизни. Поэтому тренировки для горных туристов — это даже больше, чем вопрос личной ответственности.

Плох тот солдат, который не мечтает быть генералом

Владимир Юдин:

Надо отметить два периода: до и после девяностых. За первое десятилетие с создания секции мы активно развивались и, собственно, развились всерьез. Благодаря чему? В секции был принцип (я бы хотел, чтобы он и остался) — примерно такой же, какой был и у студентов НГУ. Мы, первокурсники, в своё время все мечтали быть академиками, не меньше! Конечно же, никто не стал (смеется). Но плох тот солдат, который не мечтает быть генералом. Все «целились» в «шестёрки». Конечно, не все доходили. Но лично мною закладывалось это стремление к постоянному развитию. Потому что, на мой взгляд, если ты хочешь совершенствоваться, ты должен всегда планку ставить довольно высокую.

Была ещё одна важная вещь, над которой я голову всерьез ломал. Хорошо, когда человек себя чувствует комфортно в секции. А чувствовать себя комфортно — это практически то же самое, что чувствовать себя полезным. И это можно осуществить любому, потому что всегда есть молодёжь. И если ты сходил уже в «тройку»-«четвёрку», а дальше тебе тяжело, то пожалуйста — усиляй «единички», «двойки», у тебя опыт! Преемственность — это как раз то, благодаря чему секция была дружной. Это то, что нельзя, на мой взгляд, убирать.

Не знаю, стремятся ли сейчас студенты НГУ в академики, но статус и уровень секции туристы СГТ продолжают поддерживать, в том числе, походами высших категорий сложности. Так, в зимней «шестёрке» по Терскею, прошедшей под руководством Сергея Миронова в нынешнем году, было совершено первопроходжение перевалов Новогодний и Кулуар Гор, категории 3Б. При планировании походов на грядущий сезон руководство секции всегда обсуждает возможности организации «пятёрок» и «шестёрок», а «старики», по заветам Владимира Юдина, поддерживают молодых руководов в «единичках» и «двойках». И, удивительное дело, — ещё не успев побывать в походе, только придя в секцию новичком, ты вливаешься в её кипучую жизнь, знакомишься с новыми людьми, узнаёшь массу интересной и полезной информации и вдруг чувствуешь, что действительно можешь быть полезен, даже безо всякого опыта. Ты постоянно чему-то учишься, и, если учишься быстро, то очень скоро оказываешься способен помочь другим — и со снаряжением разобраться, и палатку поставить, и тренировки для пришедших после тебя новичков организовать. И уже чувствуешь ответственность: не только за себя, но и за тех, кто идёт с тобой в связке даже на тренировке, даже через условные трещины на условном перевале.

Экипировочная эпопея и самурайские «единички»

За сорок лет все виды спорта изменились кардинально: сравните экипировку лыжников, футболистов или легкоатлетов начала 1980-х годов и современную — между ними пропасть. Снаряжение горных туристов «эволюционировало» не меньше. Горный поход сейчас — не самое комфортное мероприятие, особенно зимой: высота в три-четыре-пять-шесть-семь тысяч метров, снегопады, ветра, сдувающие с перевалов, ночёвки в палатках и готовка пищи на открытом воздухе, и всё это, и многое другое, на протяжении, как минимум, полутора недель. Но современный турист оснащён на славу: двух- и трёхслойные ботинки, термобельё, мембранная ветрозащитная одежда, очки, спасающие от ультрафиолета, лёгкие и прочные палатки, тёплые спальники, удобные, вместительные рюкзаки с ортопедической спинкой — всего не перечесть, и, главное, всё это с лёгкостью можно найти в специализированных магазинах. Сорок лет назад о подобном можно было только мечтать, а горы, морозы и бураны были всё такими же!

Владимир Юдин:

Это же была целая эпопея! Например, мы шили спальные мешки из пуха. Покупали какую-нибудь пухо-перовую массу, тащили подушки… Тёща подарила нам с женой на свадьбу две пуховые подушки. А жена у меня тоже из туристов. Так пух из этих подушек пошёл на пуховки (пуховые куртки – прим. автора) — тёще мы, конечно, ничего не сказали. Пылесосами гоняли этот пух, чтоб его от пера отделить! В общежитии закрывались, чтобы коменданты не выгнали! И палатки мы шили, и спальные мешки шили, и это было нормально, это было и весело. Это объединяло.

Есть у нас и свои изобретения: «горын», например (бензиновая горелка с тремя «головами», от чего и произошло название – прим. автора), самодельные снегоступы, которые в секции и сейчас делают, и ходят в них — они вполне конкурентоспособны: и держат хорошо, и гораздо легче и дешевле заводских. Так что мы ещё и изобретатели.

Проблема хорошего снаряжения стоит и сейчас: всё денег стоит. Но уже народ поднять на шитьё или пух гонять — вряд ли. По нынешним понятиям это геройство.

Всеобщий «дефицит» времён СССР, несомненно, сказывался и на снаряжении горных туристов. Нужно было что-то «доставать», выдумывать, мастерить самим, прикладывая немалую смекалку и сноровку. Но люди ходили в походы высших категорий сложности, совершали первопрохождения и траверсы по маршрутам, многие из которых не повторены до сих пор, со всеми имеющимися благами туристической цивилизации. Да что говорить о «пятёрках»-«шестёрках»: даже тогдашняя подготовка к «единичкам» для многих современных новичков — это нечто из области фантастики.

Из статьи Георгия Сальникова «Самурайские единички, где закаляются мастера»:

У нас в Академгородке был вычислительный центр. Там ЭВМ — это как компьютер, только очень большой, и считает очень медленно. Клавиатуры и, тем более, мышки у ЭВМ не было, данные вводились с перфокарт, а роль «юзеровского интерфейса» играли колоды этих самых перфокарт. Дисплея тоже не было, и результаты выдавались только на рулонной бумаге, это называлось «выдача».

Интерфейсы компьютеров из прошлого тысячелетия. Фото: Георгий Сальников

Выдача распечатывалась на особом принтере «АЦПУ», который пробивал буквы на бумагу через черную красящую ленту. В процессе работы краска постепенно расходовалась, выдача получалась бледная, такую ленту списывали и меняли на новую. Можно было договориться, чтобы отработанную АЦПУшную ленту не выбросили, забрать ее и тщательно отстирать от черной краски. Получалась тонкая, легкая, непродуваемая и весьма прочная синтетическая ткань, подходящая для шитья спортивной одежды. Эта ткань так и называлась: «АЦПУха».

А еще для охлаждения ЭВМ применялись фильтры из синтетического волокна «нитрон». Через годы этот же самый нитрон под названием «синтепон» стал появляться в продаже как утеплитель для одежды. А тогда надо было уловить момент, когда на ВЦ будут списывать рулоны отработанного, до черноты забитого пылью нитрона, и вовремя «приделать ему ноги». После отстирывания нитрон шел на спальники и теплые куртки.

«Основная задача секции — сохранить семенной фонд!»

Девяностые — это обвал, и в спорте, и в туризме. По всей стране, и по Новосибирску в частности, едва ли осталось десять процентов от бывшего количества секций.Перед СГТ НГУ встала проблема — выжить.Обыкновенный недобор, нехватка новых участников и «пополнения» новичков.Но было ещё кое-что, даже серьёзней.

Владимир Юдин:

Что такое горный туризм? Это пионерский принцип: «один за всех и все за одного». А он стал немоден в девяностые. Об этом никто не говорил, но стал моден другой: «человек человеку —волк». И начали развиваться восточные единоборства. Ничего не имею против. Но в туризм приходить стали меньше. И надо было этот самый пионерский принцип сохранить. Я чётко понимал, что технике научить — это трудно, но можно. А вот самое основное, то, чему так просто не научишь, а что просто по-людски передается — это отношение людей друг к другу в горах. Что такое хорошо и что такое плохо.

Секции и его основателю есть, чем гордиться, не только в спортивном, но и в чисто человеческом, «людском», как говорит Владимир Юдин, отношении. Никогда в СГТ НГУ не было случая, чтобы человека бросили погибать в горах. Был другой: после гибели одного из туристов секции Виктора Сероглазова у него остались жена и двое детей. И все участники его похода организовали так, чтобы каждый день кто-то из группы всегда был в квартире жены. Опекали два или три года.

Секцию горного туризма действительно можно назвать огромной семьёй: среди людей, которые вместе проходят многонедельные походы, складываются отношения особого рода. Это иное, нежели «равнинная» дружба, это не похоже на товарищество в спортивной команде или рабочем коллективе. Конечно, не все становятся друзьями, но горы проверяют на прочность и, по словам Владимира Юдина, «расставляют по местам». В горах люди меняются, раскрываясь и с лучших, и с худших своих сторон, горы учат, каждого — своему. Кого-то ­— ответственности, кого-то — смелости, рассудительности, уважению к идущему рядом, выдержке, терпению. Недаром многие идут в походы, чтобы проверить себя на прочность, понять, чего ты стоишь и что ты можешь. «И проверять, конечно, надо горами», — резюмирует Владимир Юдин, вспоминая знаменитую «Песню о друге» Высоцкого.

Стоянка в походе 2 к.с. по Киргизскому хребту. Фото автора

История знает примеры того, как даже самые «прочные» с технической точки зрения группы, великолепно подготовленные физические, не проходили маршруты своих «пятёрок» и «шестёрок» по причинам человеческим: несовместимости характеров, невозможности пойти на компромисс. Несколько недель в походе ты заперт в один и тот же круг общения из людей, от которых порой зависит твоя жизнь, и чьи жизни так же зависят от твоих действий. И, бывает, гнетёт «бытовуха», напрягаются от нагрузок не только мышцы, но и нервы, случаются разногласия и споры по самым различным вопросам. И психологический фактор для туристов важен ничуть не меньше физической подготовленности.

Владимир Юдин:

Вообще девяностые чему научили? Раньше как — был социализм. Я уходил в горы, а у меня трое детей малых. Многие говорили: «Ну, это надо быть сволочью последней!А вдруг ты не вернёшься?». А я-то это знал, что могу не вернуться. Но я был уверен, что мои дети не подохнут с голоду — такое было государство. А вот в девяностые у меня знаешь, какой был принцип? Беру я участника, у меня в голове: «А вот сдохну я — он поможет моей семье или нет?». Я серьёзно. И вот в ком я был уверен, того и брал.

И был у нас лозунг, с моей стороны, он был обнародован: «Основная задача секции — сохранить семенной фонд!». Имелось ввиду что: пусть у нас походов будет меньше, но главное — сохранить отношение людей друг к другу. Несмотря на всё, что было против.

Новое время — новые люди — старые горы

Конечно, движению по улице Пирогова современные туристы уже не мешают — не тот масштаб секции, нет сотен участников на одной тренировке. Экипировка и снаряжение за сорок лет изменились — это процесс вполне логичный. Но всё-таки горы и горный туризм — это не только прочность верёвок, нити маршрутов, материал палаток и надёжность ледорубов. Это, прежде всего, люди. Стало ли общество другим, нежели было сорок лет назад? Естественно — сменились времена, эпоха, другой стала целая страна и её устройство, и восьмидесятые сейчас одновременно дороги тем, кто вспоминает их с теплотой, и неведомо далеки для тех, кто их не застал. Люди изменились, а вместе с ними изменился горный туризм. В СГТ НГУ появились новые имена, участники и руководители новых походов.

Группа туристов СГТ НГУ на последнем перевале в походе по Северному Тянь-Шаню. Фото из архивов Ивана Кудашова

Иван Кудашов в горном туризме почти десять лет. За это время с СГТ НГУ он прошёл множество походов от второй до шестой категории сложности, а с прошлого года Владимир Юдин передал ему полномочия руководства секцией. Он ещё не «старик», и сорок лет назад в горы не ходил. Но многие изменения в туризме происходят прямо сейчас — в положительную или отрицательную стороны.

Иван Кудашов:

Так должно быть в любой отрасли — есть смена поколений. Это хорошо, это правильно. Другое дело, что с преемственностью были некоторые провалы в секции, к сожалению. По ощущениям, современная молодежь, конечно, отличается от той молодёжи, с которой даже я начинал ходить. Это всё равно было ещё другое поколение, это были люди начала-конца восьмидесятых, может быть, самого начала девяностых — те, кто выросли, пускай на сломе эпох, но ближе к Советскому союзу. Поколение, отдаленное от этой совсем уж потребительской культуры. Плюсом ко всему, произошла смена информационного поля. В нашем детстве и молодости этого не было, и это реально накладывает очень большой отпечаток на человеческую психологию. Люди сейчас мыслят, может быть, быстрее, но чуть более поверхностно. И в современной молодёжи это чувствуется. Но люди знают, чего хотят, они более эгоистичны, и это не плохо, потому что человек должен уметь свою точку зрения продавливать.

Сказывается ли это на туризме? Безусловно. Есть, например, и проблема в секции: раньше людям, даже не особо приспособленным к руководству, говорили: «Ребят, нужно сводить такой-то поход». И они вели этот поход, несмотря на то, что никаких лидерских данных у них не было. А сейчас скажи: «Сводите поход», — тебе, скорее всего, современная молодежь (и мы с этим сталкиваемся в рамках секции) отвечает:«А что мне за это будет? А какие мне «плюшки» за это? А зачем вообще мне тогда вести, если «плюшек» нет?». Нет понимания того, что ты — часть организации, которой ты что-то должен, потому что она тебе что-то дала. Некий коллективизм — он, всё-таки, уже гораздо менее развит. Люди исходят именно из парадигмы «ты мне – я тебе», а не из парадигмы «я тебе, потому что так надо, потому что ты должен этому обществу».

К тому же, современной молодёжи доступно гораздо больше развлечений. Для многих сейчас взять рюкзак и пойти в горы на неделю безо всяких IT-технологий, без гаджетов, без телефонов уже просто неприемлемо, им это сложно даже представить. Да, сейчас в секции присутствует некоторый дефицит новых кадров. Но и плюсы, конечно же, есть. Есть молодые здоровые ребята, которые хотят ходить в горы, они их любят — это же очень круто. Кто знает, смогли бы мы, и захотели ли бы мы ходить в горы, если бы у нас были те же развлечения, которые есть у современной молодежи?

Это способ добыть своего мамонта

Возможно, раньше и было лучше — сейчас в горном туризме не времена активного подъёма, но нет и катастрофических упадков. За годы СГТ НГУ достигла многого: многократные чемпионства СССР и России, десятки Мастеров спорта и МСМК, первопроходы неизведанных прежде перевалов и горных районов… Спортивных достижений не перечесть, но есть в горном туризме кое-что ещё, за чем новички продолжают приходить в секцию. Красота. Красота новых районов, маршрутов, непередаваемые впечатления каждого, кто хоть раз был в горном походе. Товарищество и даже братство людей, объединённых общей любовью к горам, природе и путешествиям. То самое, что удалось сохранить в секции, несмотря ни на что — уникальную атмосферу, отношение людей между собой.

Восхождение на перевал Тезтор в походе 2 к.с. по Киргизскому хребту. Фото автора

Люди любят горы. Люди знают об опасности гор. Люди ходят в горы. До сих пор, даже когда есть масса иных способов провести отпуск. Так зачем же? Я думаю, лучше самих туристов не ответит никто.

Евгений Бычков:

Нужно же какое-то хобби. А то совсем тоскливо было бы. А так хоть какой-то смысл существования. Видимость общественной работы на складе… Помимо ежедневного «с восьми до шести», пива перед телевизором по субботам…

Алина Губина:

Ох, вот знаешь, вот так спросят, и сразу перекати-поле в голове… Пожалуй, я здесь лучше всего слышу себя. Здесь можно убрать всё то, что навязывают там, внизу: убеждения какие-то не те, мысли… Понять, чего ты стоишь, и услышать себя. Ну и в горах люди, конечно, меняются — сразу видно, кто есть кто.

Анастасия Киреева:

Вначале я сама хотела понять, зачем это людям, зачем они ходят в горы и как получают от этого удовольствие… А после первого похода это стал своего рода челлендж — смогу ли я это сделать, способна ли? И вот снова иду и пытаюсь получить удовольствие от этого… Это неплохая такая школа выживания. К тому же, в жизни я довольно несамостоятельный человек, а здесь всё нужно делать самой.

Георгий Разуваев:

Отдохнуть. Понимание, зачем это, придёт и к тебе потом, со временем.

Наталья Гавриленко:

Я отдыхаю в горах и учусь чему-то новому. Вот, например, научилась тащить рюкзак на «самке» (смеётся) (самостраховке – прим. автора). Счастье в контрастах — и здесь это ощущаешь лучше всего.

Владимир Юдин:

Наверное, это в природе человеческой заложено. Любопытство! Сейчас, насколько я знаю, биологи это признали инстинктом. Вот сродни ему.

Выражение не моё, но я вот как скажу: «Нужно, чтобы нравилась эта собачья жизнь». Относиться к горам чисто по-спортивному — это не совсем то. А вот любить это дело: горы любить, сам процесс любить! В каком-то смысле это святое. Что-то же должно быть святое. Вот у некоторых это горы.

Иван Кудашов:

Для меня в основном это всегда компания, это коллектив ребят, которые мне близки по духу. Это приключение. Я считаю, что просто спортивные амбиции — это не совсем про горный туризм. Это в основном про общение, про компанию единомышленников. Для меня это реально образ жизни. После походов ты спускаешься с гор, и у тебя просто море сил, тысячи идей и по работе твоей, и по тому, что можно изменить в жизни. Потому что в горах всегда происходит переоценка ценностей. Это, быть может, не та грань, которая приведет к смерти, но там ты все равно живешь очень близко к ней. В горах ты понимаешь, что то, что кажется важным здесь, внизу, — все эти ярмарки тщеславия, крысиные бега, какие-то понты и амбиции, — всё это ничего не стоит. Ты понимаешь, что важно плечо товарища, важно то, что ты сам, реально сам можешь сделать, а не то, какая у тебя зарплата и какой толщины кошелек, и насколько у тебя богатые родители. Потому что всё зависит от тебя и от твоих друзей. И вот это первобытное ощущение, знаешь, как будто бы на мамонта пошёл охотиться, оно многого стоит. И вот это способ добыть своего мамонта.

Алёна Деревнина

Фото автора