«Стать лучшей версией себя — это миссия». Интервью с соучредителем сети бургерных «МясоRoob», владельцем группы компаний «VILAVI» Дмитрием Лаевским

Карьерный путь Дмитрия Лаевского, как и путь любого достойного бизнесмена, полон взлетов и падений, удач и разочарований. Несмотря на все жизненные препятствия и запутанные перипетии судьбы, сегодня в руках новосибирского предпринимателя сосредоточены два успешных бизнеса: линейный и сетевой. Не остается никаких сомнений, что его история абсолютно уникальна: она удивляет, вдохновляет и дает невероятный заряд мотивации. 

Мы поговорили с Дмитрием о трендесеттинге, обсудили феномен экзокетонов и даже выяснили место астрологии в бизнесе.

— В школе вы довольно активно себя проявляли: год были секретарем комсомольской организации, и четыре — председателем совета дружин. Можно ли сказать, что уже тогда вы почувствовали в себе лидера?

— На самом деле, лидерство – это сложное понятие. Сказать, что в школе я ощущал себя лидером – это соврать. Скорее, я был просто примерным мальчиком. Конечно, мне всегда хотелось находиться в числе первых. Тогда для этого нужно было хорошо учиться и вести какую-то общественную деятельность, то есть мои стереотипы и ценности были нацелены именно на такое первенство. Меня всегда выдвигали, не было такого, чтобы я кого-то просил.

— После школы — Киевский институт гражданской авиации. Так как вы оказались в сетевом?

— Я закончил школу в 1986 году, на тот момент мне было 17. Далее — поступал в Московский университет на политэкономию, но провалил там экзамен. После неудачной попытки вернулся в Новосибирск, но понял, что не хочу здесь больше оставаться, и тогда подал документы в приемную комиссию, находившуюся прямо в Толмачево. Прошел в институт с первого экзамена. Так и оказался в Киеве.

Это, кстати, случилось буквально через полгода после Чернобыля. Возможно, это был странный поступок, но, если честно, желание уехать из Новосибирска брало верх. Студенчество стало одним из лучших времен в моей жизни, по крайней мере, первой ее половины: в Киеве было тепло, красиво, весело. На мой взгляд, это самый лучший русскоязычный город в Европейском части континента.

В 91-ом развалился Союз. Мы начали ездить фарцевать. Дело было в Польше. Мы возили батарейки, сварочные аппараты, тут же продавали их на рынке, получали за товар доллары. А тогда долларов не было, считайте, пошли против системы.

Потом наступило время, когда денег не было вообще. Накопления отсутствовали, как и возможность подзаработать. Тогда я вернулся домой, и уже здесь, в Новосибирске, я попал в сетевой маркетинг.

— За вашими плечами три кризиса: 1998, 2008 и 2014. С 2001 вы фактически ведете два бизнеса: линейный и сетевой. Диверсификация помогла их пережить или наоборот – усугубляла положение?

— Я вас разочарую. Если вы будете и дальше жить в нашей стране, то придется запомнить одну вещь : кризис цикличен, он происходит примерно раз в 7 лет. В 1998 – да, а перед этим – в 91-ом, а еще раньше – в 86-ом. Такая у нашей страны судьба.

Фактически, все началось после смерти Брежнева, в 1982-ом. Потом 1986 – начало развала СССР, затем – лихие 90-е, после – 98-ой, и вот сейчас та-дам: здравствуй, кризис!

Что же касается диверсификации, в 00-х я даже понятия не имел, что это такое. До 1-го года у меня был только сетевой. После я уже, конечно, начал диверсифицироваться: открыл несколько ресторанов. Несмотря на кризис, это случилось достаточно быстро. На самом деле, кризис 2008-го для меня был не слишком тяжелым, в отличие, например от 1998. Тогда я еще не понимал, что такое бизнес, к тому же, я давал много денег в займы. Мне, естественно, их никто не возвращал.

Тем не менее в те времена у было много идей. И я эти идеи воплотил. В 2000 году мы создали свою компанию (прим. сетевая компания Gloryon). Потом, в 2005 я начал учиться на MBA, там я окончательно понял, что такое бизнес. Самое главное – я смог выстроить определенную систему.

А в 2013-2014, например, диверсифицировать было попросту нечего. Буквально за 2-3 года до этого я ушел из предыдущей компании фактически ни с чем, так как за мной не было никакой юридически закрепленной доли.

Думаю, настоящая диверсификация происходит именно сейчас. Я понимаю, как просчитывать риски, как создавать подушку безопасности. До этого все происходило по наитию, неосознанно.

— Не секрет, что вы — настоящий трендсеттер ресторанного бизнеса. В 2001 появился «Иероглиф» — один из первых сибириских ресторанов со смешанной кухней, в 2008 вы открыли невероятно прибыльный «И.Понкин», а в 2016 Новосибирск покорил «МясоRoob». Как вам это удается?

— Что касается «И.Понкина» — это, во-первых, история барнаульская. Во-вторых, она произошла исключительно по воле случая. Этот ресторан и правда позволил мне очень много заработать. Благодаря ему я открыл новую для себя нишу, демократичную «quickandcasual». Мы буквально поймали эту историю с недорогими блюдами достойного качества. А вот в 2014 произошел настоящий факап: я потерял огромное количество денег на «Карт-Бланше» в Новосибирске. Это было недолго просуществовавшее, но выдающееся для города заведение. Мы делали просто потрясающие шоу, привозили двойников со всего мира: Мерлин Монро, Леди Гагу, Челентано. Шикарная площадка. Из-за кризиса проект пришлось закрыть, а он был очень дорогой.

— Бизнес — это…?

— Бизнес — это историческая и математическая логика. Ты смотришь назад и принимаешь быстрые решения для «сегодня». Я всегда говорил своей дочери: «Учи историю и математику». Это две науки, которые помогут понять, что вообще происходит в жизни.

— В 2016 «МясоRoob» продали долю ГК «Конквест». Это была попытка избежать конкуренции или объединить силы для создания качественного продукта? Ведь они тоже планировали открыть бургерную.

— Скажу честно: это история двух сильных ресторанных компаний. Если бы одна из них начала перетягивать клиентов к себе, не выиграл бы никто. Именно по этой причине я в свое время встретился с одним из совладельцев «Конквеста», генеральным директором Олегом Ионко, и предложил ему объединить наши усилия — купить 50 % бизнеса. То есть это и устранение конкурента, и принцип win-win (прим. выигрыш-выигрыш).

— Вы как-то сказали, что в бизнесе большую роль играет фатум. Часто полагаетесь на знаки и символы?

— Да, бывает.

—  «VILAVI» и «МясоRoob» — истории монопродукта?

— VILAVI уже давно трансформировалась. Раньше ­— да, мы делали ставку на один продукт, но сейчас позиционирование изменилось. Какое-то время мы занимались anti-age, продлением молодости, а сейчас — оптимизацией. Последняя, кстати, является просто безграничной сферой, и она,между прочим, связана с биохакингом.

С этим понятием я познакомился чуть более двух лет назад. Меня эта тема просто невероятно вдохновляет. Мы заходим в области, в которых в российском действительности еще никто не представлен. Мы единственные, кто получил сертификацию на экзокетоны. Небольшая справка: экзокетоны — это производные жира. «TAYGA8», в свою очередь, наш флагманский продукт, некоторая база, основа для организма. Но на этом мы не остановились, и вот — идем дальше, переходим на низкоуглеводное питание, что нынче невероятно актуально и является даже не трендом, но уже настоящим мейнстримом.

— Как вы уже сказали, прямая цель вашего продукта — оптимизация. Расскажите пожалуйста об этом подробнее.

— Я думаю, всем известно, что наш организм вырабатывает энергию. Последнюю  организму дают митохондрии, своеобразные энергетические станции, которым для работы требуются либо глюкоза и кислород, либо продукты распада жира и кислород. Одна молекула глюкозы порождает 32 молекулы АТФ, а одна молекула жира — от 150 до 200 молекул АТФ, то есть практически в 7 раз больше. Сегодня весь мир безбожно потребляет углеводы, на фоне чего уже давно существует эпидемия сахарного диабета, которая, на самом деле, гораздо страшнее коронавируса. И замечать ее не входит в планы правительства.

Углеводы также являются пищей для рака, и, наконец, это Альцгеймер, деменция. Конечно, средняя продолжительность жизни увеличилась, но не стоит забывать, что в старости происходят необратимые изменения с памятью: люди многое забывают, а иногда и вовсе память теряют. Это страшная история, но об этом почему-то молчат. В 60 лет у каждого 10-го Альцгеймер, а в 80 — уже у каждого второго. Мы на это говорим: «вот, человек постарел». А он не стареет, он приобретает заболевание. Если это связано с мозгами, значит, это связано с деменцией.

— В одном из своих интервью вы сказали, что при приеме на управляющую должность проверяете астрологию кандидата, смотрите дизайн человека. Это правда?

— Иногда да. Хотя эти инструменты я использую не так уж и часто.

— А такой способ отбора персонала вас когда-нибудь подводил?

— Да, подводил. Человека ведь невозможно нанять, опираясь исключительно на эти инструменты. Нужно всегда смотреть на предыдущий опыт, трезво оценивать, как хорошо человек сможет встроиться в команду. Это ведь гораздо важнее.

— В вашей компании «VILAVI» более 100 акционеров. Получается, «TAYGA8» — продукт, появившийся благодаря крауд-инвестингу. Почему вы выбрали именно этот финансовый инструмент для привлечения капитала?

— Дело в том, что в 2014 году у меня случился инсульт. Я был парализован, потерял речь. Финансовое состояние на тот момент было очень плачевным, фактически, я потерял все деньги и ушел в минус. При этом, у меня остались люди, остались определенные наработки, система. Я оценил ее в определенную суму и решил привлечь деньги не за счет поиска инвестора — это долго, плюс я не хотел иметь одного партнера. Для меня было гораздо проще сформулировать идею и расположить к ней людей, желающих стать акционерами и способных действительно в это дело поверить. Конечно, все это было в новинку. Но вы сами сказали – я ведь трендсеттер! Сейчас я понимаю: это было очень правильное и сильное решение, деньги на формирование бренда нашлись в рекордные сроки.

— Немного об актуальном. Ваши слова: «Тренд ушел от БАДов к функциональным напиткам и чудо-сокам». Есть идеи, что с ним будет дальше?

— Все развивается циклично. Действительно, сначала появились БАДы, затем функциональные напитки и супер-фуды. Потом люди стали отходить от первых из-за появления сравнений с лекарством. Очевидно, что БАДы ассоциативно играют в минус.

Что сделали мы? Мы оптимизировали сертификацию, потому что, в принципе, разницы между БАДами и обогащенным питанием нет никакой. Мы ушли в историю, в которой не нужны были биологически активные добавки. Сегодня мы получаем сертификацию в Европе, и она не БАДовская.

 — На официальном сайте «VILAVI» указано, что у компании кипрская прописка. Регистрация бизнеса на Кипре – попытка облегчить выход на мировой рынок?

— На то было несколько веских причин. В том числе — да, легче выйти на рынок. Благодаря ей мы уже вышли в Европу, сейчас выходим в Штаты. Кстати, в США мы уже открыли новую компанию. Как там пойдет бизнес — пока непонятно, тем более в нынешних условиях, но посмотрим.

И вообще, это опять же некая оптимизаця. Кипрская прописка — не такая уж непопулярная практика. Она есть, например, у того же «Газпрома». Хотя эти компании управляются, в том числе, и в России.

— Создается впечатление, что VILAVI это действительно «сообщество людей, которые знают, как оптимизировать свое тело, энергию и время». Это на самом деле так?

— Сетевой маркетинг — это сообщество людей, которые получают удовольствие от того, что они делают. Данный вид маркетинга рождает идеологии, которым человек хочет следовать. Не могу сказать, что мы какие-то особенные, просто остановились на этом позиционировании.

«Стать лучшей версией себя» — по сути, наш некий слоган, наша миссия.

— И в завершение: если бы вы могли дать себе 20-летнему несколько напутственных советов, какими бы они были?

— Верь в себя, никогда не сдавайся, делай только то, что считаешь нужным и всегда получай от жизни удовольствие.

Беседовала Татьяна Сибирцева